Ненужная семья (СИ)

Машинально переставляю ноги, чтобы сократить расстояние до остановки. Мне кажется, это не я веду дочь, а Настя ведёт меня, потому что во мне что-то надорвалось. Если бы не моя звёздочка, я бы просто не сдвинулась с места, села бы прямо здесь и не шевелилась, настолько сильно меня подкосила последняя новость. Но благодаря Насте я не могу сломаться. Я просто не имею на это никакого права.

Не знаю, как я выдерживаю этот день. Пишу заявление на развод, заезжаю в несколько банков, где оставляю заявки на предоставление кредита, и всё остальное время жду, пока Настя нагуляется во дворе.

Заношу дочкин самокат домой и, пока Настя моет руки, собираю незатейливый ужин: сосиски с макаронами. Я есть не хочу, а дочка их обожает. Смотрю, с каким аппетитом она ест, макая сосиску то в сливочный, то в томатный соус.

Мы сегодня снова заезжали к моим родителям. Мама накормила Настю, а я от обеда отказалась, пообещав, что поем дома. Про Лазареву я маме ничего не стала говорить. Сказала лишь, что директор в отъезде, а без него вопрос не решить.

А вот Майке я рассказала, и успела сто раз пожалеть, потому что подруга грозилась лично придушить сначала Олега, а потом его дорогостоящую игрушку. Кто у кого стал игрушкой — вопрос спорный, но переубеждать Майю я не собиралась. Подруга регулярно докладывала о всех новостях этой парочки. Кольцо так и не нашлось.

— Ты прикинь, эта курица умудрилась потерять его в море! Ну, не лохушка ли, а?

Как я поняла из рассказов Майи, по видеокамерам было установлено, что кольцо было на хозяйке, когда Аделина выходила из гостиницы, а, когда возвращалась, то дорогого украшения на руке не оказалось.

— Я не понимаю, как можно было сразу не обратить внимание, что кольца нет?! — возмущалась Майя.

Мне же было совершенно ни до негодований Майки, ни до потерянного кольца, ни до Аделины, ни до Олега. Со всех банков, куда я обращалась, пришёл отказ. Я не понимала, какой рок повис надо мной, но что бы я ни делала, всё было напрасно. Я настолько отчаялась, что совершенно не представляла что делать.

Оставался единственный вариант — кредитная компания с сомнительным названием «Кредитлайфкампани», где мне пообещали, что выдадут любую сумму сразу же по первому требованию. Их я оставила на самый крайний случай и, честно говоря, не думала, что воспользуюсь их предложением. Но теперь другого выхода не было. Однако и здесь меня ожидало полное разочарование. Компанию просто закрыли, и ни один из указанных номеров телефонов не отвечал.

Это конец.

Настю я оставила у мамы, а сама стою на крыльце «Кредитлайфкампани», не зная, что теперь делать. Хоть садись прямо на ступеньки и проси милостыню. Я использовала все возможности, но не получила нужного результата.

Мне ничего не остаётся, как только позвонить Авилову и попросить перенести Настину операцию. Держу телефон в руках, но так и не решаюсь сделать вызов.

В конце концов, лучше предупредить его заранее, чтобы он мог поставить другого ребёнка, и я набираю номер.

— Лев Алексеевич, здравствуйте. Это Кузнецова, мама Насти Кузнецовой. Мы записаны к вам на двадцать седьмое.

— Да-да. Я помню.

— Лев Алексеевич, вы не могли бы перенести дату? — задаю вопрос, слушая шум на заднем фоне.

— Ясмина Анатольевна, мне неудобно сейчас говорить. Я перезвоню вам немного позже, — перебивает меня Авилов и отключается.

Я успеваю доехать до дома родителей, когда звонит телефон, и на экране высвечивается имя Льва Алексеевича. Принимаю вызов, едва не уронив на асфальт современное средство связи.

— Да? — мой голос звучит хрипло.

— Ясмина Анатольевна, это Авилов.

— Да-да. Лев Алексеевич, я хотела попросить вас перенести Настину операцию, — произношу, изо всех сил стараясь держать себя в руках, а не разреветься от собственного бессилия.

— Зачем?

— У нас… У меня нет нужной суммы.

— Одну минуточку.

Я слышу, как стучат по клавишам клавиатуры.

— Ясмина Анатольевна, вы что-то путаете. Оплата поступила в полном размере.

Глава 18

Я решаю, что ослышалась, и резко останавливаюсь, вжимая телефон в ухо.

— Что, простите? — переспрашиваю неуверенно.

— Деньги на оплату лечения Кузнецовой Анастасии уже поступили на счёт клиники, — чётко проговаривая каждое слово повторяет Авилов.

Мне требуется время, чтобы осмыслить услышанное. Сказать, что я в шоке, значит, ничего не сказать.

— В-вы уверены?

— Абсолютно. — Лев Алексеевич зачитывает фамилию, имя, отчество Насти и называет её дату рождения. — Это ваша дочь?

— Д-да.

— Ясмина Анатольевна, тогда я не вижу повода переносить дату. Или у вас есть какая-то другая причина?

— Н-нет. Другой причины нет, — я всё ещё не могу поверить, что это правда.

— Значит, ничего переносить не надо? — уточняет мужчина с какой-то чересчур вежливой интонацией.

— Нет-нет, — отвечаю поспешно. — Если… — я запинаюсь не в состоянии выговорить эту фразу. Мне приходится перевести дыхание, чтобы хоть немного прийти в себя. — Если деньги есть, то ничего переносить не нужно.

Я не знаю, откуда они взялись, но это неважно, главное, что они есть, а об остальном я буду думать после операции. Если будет нужно, верну всё до последней копейки!