Необъятный мир: Как животные ощущают скрытую от нас реальность

Собственно, цветовое зрение никогда и не должно быть сложнее, чем тетрахромазия. Если ориентироваться на те цвета, которые отражаются от встречающихся в природе объектов, животным, чтобы увидеть все им необходимое, в любом случае достаточно четырех классов фоторецепторов, равномерно охватывающих весь спектр. Наиболее приближенную к этому идеалу модель мы находим у птиц. Все сверх того – напрасное и неэффективное расточительство. Поэтому, обнаруживая у живого существа значительно больше четырех типов фоторецепторов, ученые подозревают какой-то подвох.

– Суньте туда палец, и он по нему долбанет, – говорит мне Эми Стритс, показывая на небольшой аквариум. – Если, конечно, хотите попробовать…

Я хочу попробовать, но у существа в аквариуме, рядом с которым мы стоим в лаборатории в австралийском Брисбене, не самая добрая слава, поэтому проверять страшновато.

– А сильно он бьет?

– Мало не покажется, – заверяет Стритс. – Давайте!

Я окунаю мизинец в воду. В следующий миг к нему летит живая пятисантиметровая зеленая молния. Громкий щелчок – и палец пронзает острая, но терпимая боль. Я могу гордиться – мне довелось испытать силу удара пятнистого рака-богомола.

Рак-богомол (их еще называют ротоногими или стоматоподами, а любовно и просто подами) – это морское ракообразное, родственное крабам и креветкам, но уже около 400 млн лет развивающееся как самостоятельная ветвь. Задняя половина его тела наводит на мысли о крошечном омаре. В передней же располагаются две сложенные «руки», прижатые к груди, как у богомола, за сходство с которым рак и получил свое название. У видов-«копейщиков» эти руки ощетиниваются на конце рядом устрашающих шипов, а у «крушителей» – дубиноподобным молотом. И те и другие разворачивают свое оружие молниеносно и бьют, не дожидаясь спроса. Они отправляют в нокаут все, что сунется в их логово. Лупят они и друг друга, едва оказавшись рядом. Раки-богомолы раздают удары, как мы раздаем непрошеные советы, – направо и налево, агрессивно и безо всякого повода.

Стремительнее и мощнее этих ударов нет во всей природе. Дубинки крупного крушителя движутся с ускорением как у пули немаленького калибра и развивают в воде скорость до 80 км/ч^{258}. Эти создания могут пробить панцирь краба, стекло аквариума, плоть и кости. Их не зря зовут пальцеломами, суставодробителями и костяшковоротами. Теперь вы понимаете, почему я так нервничал, когда окунал мизинец в аквариум. Даже этот экземпляр, еще не достигший размеров, позволяющих что-то по-настоящему раздробить, выбрасывал свое орудие с такой скоростью, что вода перед ним превращалась в пар. Звук лопающихся пузырьков и был тем щелчком, который я услышал перед тем, как палец пронзила боль. «У разных видов ротоногих звук удара немного отличается, это довольно занятно», – рассказывает Стритс.

Она подводит меня к другому аквариуму, где обитает павлиний рак-богомол – окрашенный в кричащие тона крушитель, панцирь которого переливается красным, синим и зеленым. Это самый знаменитый из 500 видов ротоногих и один из самых могучих. «А вот им лучше не попадаться», – многозначительно говорит Стритс. Я слушаюсь и терпение павлиньего рака-богомола не испытываю, а вместо этого смотрю на его глаза. Их два, они похожи на розовые маффины, обернутые синей фольгой и насаженные на два подвижных штырька на макушке. Левый таращится на меня. Правый – на Стритс. Это, пожалуй, самые необычные глаза на планете, и такого способа цветовосприятия, как у них, нет больше ни у кого из живых существ. Из всех умвельтов, с которыми мы до сих пор сталкивались, умвельт рака-богомола труднее всего поддается воображению. У Джастина Маршалла, заведующего лабораторией, где работает Стритс, не особенно получается представить его даже сейчас, после 30 лет, отданных ротоногим.

Мать Маршалла была естественно-научным иллюстратором, отец – морским биологом и куратором отдела рыб в лондонском Музее естествознания, поэтому его детство прошло на отмелях и судах, где он проникся любовью к краскам и морским обитателям. Когда в 1986 г. научный руководитель Маршалла в аспирантуре Майк Лэнд (с работой которого мы познакомились в предыдущей главе) попросил его выбрать, кем он будет заниматься – пауками, бабочками или ротоногими, – долго раздумывать ему не пришлось. «Я почти сразу выбрал раков-богомолов, – рассказывает Маршалл, – потому что они обитают в тропиках».