Необитаемый город

Отползаю как можно дальше, разбрасывая стулья, пытаясь загородиться ими от него. Люси ползет навстречу, протягивает руки, обнимает и подбадривает. На щеке у нее царапина после столкновения с Ванеком.

Доктор качает головой:

— Если бы двадцать лет назад я знал, что твой разум такой больной и бесполезный, то убил бы тебя на месте и соединился с кем-нибудь другим.

Меня трясет, я пытаюсь восстановить дыхание, сориентироваться.

— Все в порядке. Ты по-прежнему владеешь ситуацией. Он может орать и беситься сколько угодно, но все равно владеешь ситуацией ты, — шепчет Люси, поглаживая меня по щеке.

— Ты в такой же ловушке, как и я, — рычит на нее Ванек. — Лучше не зли меня.

— Нет, — говорю я. — Она права.

— Заткнись!

— Вам никуда не деться. — Опираясь на упавший стул, поднимаюсь на ноги. Левый глаз, похоже, распух, а в ребрах пульсирует боль. — Мне казалось, шизофрения — это часть того, что вы со мной сделали. Я ошибался — это дело случая, и вы не были готовы к такому повороту. Вы даже не можете выбрать себе новое тело, потому что не в состоянии выйти из моего мозга. Что бы вы ни говорили, вы всего лишь пленник, а я не бесполезен, потому что я — ваша тюрьма.

— Я могу контролировать тебя.

— Иногда, но довольно редко и не в полной мере. Другие… «Дети Земли», или кто уж вы там, могут полностью овладевать телами, в которых поселились, всего за несколько лет, потому что поняли, как работает нервная система: какие электрические импульсы отвечают за чувства, какие — за мышцы, а какие — за воспоминания. Но я шизофреник — ни одна из моих систем не действует по усвоенным вами законам, а половина из них порождает сплошные иллюзии. Вы слышите звуки, которых нет, видите несуществующих людей. Воспринимаете мысленные сигналы, которые посылаются из никуда и в никуда отправляются, причем второе «никуда» ничуть не похоже на первое. Это такая паутина, которую вам никогда не распутать. — Я смотрю на него и усмехаюсь. — Я вас вижу и слышу, чувствую ваши удары, но никто, кроме меня, даже не подозревает о вашем существовании. Вы ни с кем не можете вступить в контакт. А что касается реального мира, то для него вы всего лишь еще одна галлюцинация.

Он ревет и снова бросается на меня, но на сей раз я готов к нападению и отражаю удар. Ванек отлетает назад.

— Вы живете в моей голове, Ванек! Вы не можете мне повредить!

— Но я могу, — раздается голос.

Поворачиваюсь в сторону кухни и вижу Элли в дверном проеме. Одна рука безжизненно висит вдоль тела, а в другой она держит пистолет. Размытое лицо забрызгано кровью, я словно смотрю на нее через грязное стекло.

— Думал, вы мертвы.

Ванек разражается невеселым смехом.

— Говорил тебе, что она жива.

Элли делает шаг вперед:

— Мне очень жаль, доктор Ванек, но это единственный способ остановить его. Я скорблю оттого, что вы умрете вместе с ним, но не пожертвую нашим народом ради вашего спасения. — Она сглатывает кровавую слюну. — Я воспользуюсь пистолетом, чтобы избежать дальнейших неприятностей.

Люси становится передо мной со стороны Ванека.

— Я не могу защитить тебя от нее, — кивает она на Элли, — но если попробует напасть Ванек…

— Если и нападу, то только на Элишку, — перебивает Ванек. — Я пришел сюда не для того, чтобы погибнуть от ее руки!

— Не трогайте ее! — кричу я. — Если попытаетесь, она застрелит меня и тем самым убьет нас обоих.

— Он наверняка в бешенстве. — Элли устало опирается на дверной косяк. — Ванек, в отличие от нас остальных, всегда был эгоистом. Вот почему он потребовал, чтобы ему предоставили новое, молодое тело. — Она жестоко улыбается. — И на его примере мы видим последствия корысти.

— Элли, опомнитесь! — Я с мольбой смотрю на нее. — Вы собираетесь уничтожить целую цивилизацию. Неужели мы не можем найти какой-нибудь компромисс?

— А разве люди ищут компромисс со скотом? — спрашивает Элли. — Они что, заключают соглашения с насекомыми? Люди для нас сплошные неприятности — инфекция в стаде. Теперь необходимо произвести отбраковку, а потом получить здоровую популяцию — так же хладнокровно, как вы разводите в аквариуме золотых рыбок.

— Мы можем сотрудничать! Вы хоть понимаете, какое великое событие — найти разумную жизнь прямо здесь, у нас под носом. Нам необходимо обсудить массу вопросов, поделиться культурными достижениями, лучше узнать друг друга.

— Мы узнавали человеческую культуру с того самого дня, когда ваши агрессивные технологии вынудили обратить на вас внимание, и не нашли ничего мало-мальски ценного. — Она смотрит в потолок, словно разглядывает небеса за ним. — Майкл, мы слышали пение звезд до того, как вы оглушили мир электрическим треском. Мы чувствовали, как Земля шевелится внутри нас, и ощущали танец Солнца и Луны в небесах. Разве может что-нибудь сравниться с этим?

— У нас есть… — Я не договариваю.

А что у нас есть? Сам я жил в страхе, ненависти и забвении; в школе надо мной издевались; потом беспомощного кидали с одной работы на другую; собственный отец бил меня. Двадцать лет жизни без надежды на покой или счастье. И вот теперь я ищу убедительные аргументы в защиту человечества и не нахожу ничего.