Необходимая оборона и иные обстоятельства, исключающие преступность деяния

Существенные отличия обоснованного риска от крайней необходимости состоят в следующем: 1) если ситуация оправданного риска возникает вследствие социально значимого поведения самого лица, которое сознательно идет на нарушения установившихся в тех или иных сферах человеческой деятельности традиционных правил и положений для получения большего эффекта, то состояние крайней необходимости порождается угрозой правоохраняемым интересам, созданной силами природы, неисправными механизмами, биологическими процессами, общественно опасным поведением людей; 2) при риске действия лица направлены на достижение общественно полезного результата, тогда как при крайней необходимости они устремлены, прежде всего, на предотвращение вреда; 3) при обоснованном риске вред, наступивший в результате действий, направленных на предотвращение грозящей опасности, всегда выступает как возможный; при крайней необходимости он является необходимым для устранения этой опасности; 4) при обоснованном риске грозящая опасность может быть не предотвращена, тогда как при крайней необходимости требуется ее успешное предотвращение; 5) для обоснованного риска ограничений в размере вреда не предусмотрено, обязательным же условием правомерности крайней необходимости является требование, чтобы причиненный вред был меньше предотвращенного; 6) при оправданном риске вред может быть причинен только третьим лицам, при крайней необходимости он может причиняться не только третьим лицам, но и лицу, создавшему угрозу.

Необходимо отметить, что институт обоснованного риска достаточно близко соприкасается с таким общественно опасным деянием, как мошенничество (ст. 159 УК РФ), когда речь идет о кредитовании, получении предоплаты при договорных обязательствах и т. д. Совершая сделки, ее участники в той или другой степени идут на риск, поскольку они связаны с опасностью имущественного благополучия. Когда лицо преследовало общественно полезную цель при заключении сделки (договора), намереваясь выполнить свои обязательства, но сложившиеся объективные обстоятельства помешали этому, и в результате был причинен вред, фактически действия лица охватываются признаками обоснованного риска, и оно не может нести уголовную ответственность. Если же лицо в момент заключения сделки (договора) не намерено было исполнить обязательства, то в его действиях наличествует состав преступления — мошенничества.

Можно указать на ряд обстоятельств, оценка которых дает возможность сделать выводы о наличии в действиях лица обоснованного риска или состава мошенничества, — это, в частности, непоставка товаров при отсутствии действий, направленных на выполнение условий договора; растрата денежных средств, полученных от кредиторов (контрагентов), на личные нужды или нужды предприятия; отсутствие у предприятия реальных доходов, обман в предмете залога или подложная банковская гарантия относительно своего имущественного состояния и хозяйственного положения и др.

По делу Головина и других Верховный Суд РФ указал: «Обман в любой форме для получения кредита может квалифицироваться как мошенничество только в случае, если по делу будет установлено, что обманное завладение денежными средствами совершено с целью обращения их в собственность виновного или других лиц. Такие обстоятельства по данному делу судом не установлены. В деле нет доказательств, подтверждающих наличие в действиях осужденных преднамеренных обмана или злоупотребления доверием с целью безвозмездного завладения деньгами»[214].

В связи с тем, что обоснованный риск является относительно молодым российским уголовно–правовым институтом, а его отдельные положения, понятия и термины носят оценочный характер, целесообразно было бы принять постановление Пленума Верховного Суда РФ по применению этого института на практике.

§ 5. Исполнение приказа или распоряжения

В России институт исполнения приказа был впервые законодательно регламентирован в Воинском Уставе 1715 г. и получил свое дальнейшее развитие в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. и Уголовном Уложении 1903 г. В советское время этому институту в уголовном законодательстве уделялось незначительное внимание. Он упоминался лишь в описаниях некоторых воинских преступлений. В качестве же самостоятельной нормы институт исполнения приказа или распоряжения был включен только в УК РФ 1996 г.