Необходимая цена

Женя продолжала стоять с гордо поднятой головой, даже после того, как руки парня несколько раз коснулись её груди и проскользнули по другим интимным частям тела. В отличие от неё, Оля вскрикнула в момент таких касаний, но руки, держащие её, знали своё дело. Вокруг звучал смех, наполненный издевательством над скромностью девушки. Тимур наблюдал за Ильёй и видел наливающиеся кровью глаза гиганта. Но в то же самое время, губы Олега Петровича шептали, как мантру – «Спокойно, Илья. Держись.» И тот сдержался, хотя Тимур был готов поклясться, что парень не видел рта Федосеева, и уж тем более не слышал его слов. Неужели Илье так сильно досталось?

Очередь дошла и до Тимура. Как не старался обыскивающий человек, ничего предъявить своим друзьям он не смог. Разве что пенсионное удостоверение Олега Петровича на мгновение покинуло привычный карман, но тут же вернулось на место.

И тут дошло дело до рюкзака…

– О, водичка! – объявил о своей находке парень. – И не только! Пачка печенья и полпачки сушек! И нож! Василий Васильевич, у него нож в рюкзаке! Зачем он тебе?

Глаза впились в Тимура и сверлили в нём пару новых дыр. Через секунду к ним добавились ещё несколько внимательных наблюдателей. Совсем скоро на Тимура смотрели все собравшиеся на станции. Даже его новые знакомые всматривались в него с интересом.

От лавочки раздался хриплый смех.

– Вот и попался эскалаторный бегун. Я же говорил вам! Кому-то очень нужно было попасть на станцию прямо перед случившимся.

Тимур ловил взглядом лица в толпе. Бородатый парень потирает руки в предвкушении развязки. Молодой парнишка с пирсингом в носу посмеивается, толкая своего соседа, лица которого не видно. Девушки в ужасе смотрят в его сторону, ухвативши друг друга за ладони. Тьма не позволяет разглядеть собравшихся, но на мгновение глаза цепляются за знакомое лицо. Детское, заплаканное, оно смотрит на Тимура с надеждой, и он знает почему.

– Спросите у неё. Я был здесь и отправился наверх за работниками станции.

Парень, обыскивающий Тимура, проследил за его пальцем и уставился на мальчика. Василий Васильевич встал с лавочки и сделал три тяжёлых шага в ту же сторону. Похоже, люди не понимали про кого говорит Тимур, и их взгляды, натолкнувшись на ребёнка, начинали лихорадочно возвращаться на говорившего человека.

– Да, он был тут, а этих я не помню, – раздался голос мамаши-мальчика-на-похоронах. Она вышла вперёд, придерживая правой рукой сына, который явно не знал куда деться от нахлынувшего на него внимания.

Василий Васильевич кивнул в ответ на её слова и махнул рукой. Женщина моментально скрылась в толпе, затянув туда сына.

– Швейцарский? – спросил глава новой харьковской общины.

– Ага, – парень, обыскивающий Тимура, покрутил в руках предмет, вызвавший столько волнения на станции.

– Складывай продукты и воду к другим запасам – нам всё это пригодится. Кто стоял на эскалаторе выше всех?

Тимур понимал всю очевидность ответа, но молчал, посматривая на Олега Петровича. Тот повернулся и кивнул – скрывать он ничего не собирался. Рассказанная несколько минут назад история и так проливала свет на недавние события, а, значит, старший их группы был прав – придётся сознаваться.

– Я, – сиплый голос прорвал затянувшуюся паузу. Тимур поглядывал на свой рюкзак, переживая за отправившийся в карман к незнакомцу нож. Надобность выступать в роли рассказчика его не радовала, но шанса отмолчаться не было.

– Что ты видел? Ты успел разглядеть произошедшее?

Теперь сотня глаз смотрела на Тимура с ожиданием. Василий Васильевич, задав вопрос, облокотился двумя руками о палку и внимательно следил за каждым движением на лице собеседника. Тимур сомневался, что глаза старика могут рассмотреть мельчайшие подробности его эмоций, но решил не рисковать и выложить всё, как на духу. К тому же скрывать ему нечего.

– Ну… Я видел вспышку. Я не разбираюсь во взрывах, но, мне кажется, что там не осталось никого в живых.

Он не знал, зачем добавил последнюю фразу, и так напрашивающуюся саму собой, но язык было не удержать. Они погибли. Все… Наверху не осталось никого, кто мог бы спуститься по остановившимся эскалаторам. А помнишь, как сразу после взрыва, на своём лице, обильно смоченном потом, ты ощущал что-то странное и незнакомое? Это был пепел. Их пепел! Именно поэтому ты боялся, что сверху кто-то придёт. Не очень живой и очень мёртвый. Кровавыми холодными руками он должен был коснуться твоего плеча и повернуть к себе. А в его лице ты увидишь…

– Тимур, ты спишь? – Олег Петрович с испугом в голосе прокричал со своего места.

– А? Что вы сказали? – скрывая дрожь в зубах, спросил Тимур.

– Это я говорил, а он решил мне помочь и вывел тебя из ступора, – Василий Васильевич снова направился к лавочке. – Зря ты так. Надежда умирает последней.

***