Необходимые монстры

Мох смотрел на дорогу. То состояние, что довело его до убийства Агнца, не вернулось. Жгло всплывавшее в сознании воспоминание о своей руке на глазах Агнца. Он возвращался к ощущениям: как его палец давил на спусковой крючок, как череп Агнца вдруг выскользнул из-под его ладони, представлялся Оливер в аквариуме, плавающий, как какой-то обрубок в формальдегиде. Взорвало злостью. Мох вдарил кулаком по передней панели, выругался, локтем долбанул в боковое окно, а Имоджин отшатнулась к дверце со своей стороны. Остановила машину. Мох прижал руки к бокам, сцепив пальцы в кулаки так, что костяшки побелели, и выкрикивал проклятия в ветровое стекло. Он чувствовал её руку на своей, но не мог взглянуть на Имоджин. Вместо этого отвернулся к окошку в пассажирской дверце и уставился в темноту.

Имоджин надавила на педаль сцепления, двинула ручку переключения скоростей вперёд. Сняла машину с ручного тормоза, и грузовик двинулся. Несколько минут они ехали в сторону, откуда он только что пришёл, потом резко свернули на север. Мох оцепенел. Лоб его бился о стекло. Имоджин своё внимание делила между рулевым колесом и ручкой переключения скоростей, время от времени бросая взгляды на масляный манометр на приборной доске. Проехав несколько миль, они свернули налево на более широкую дорогу и поехали от моря. Застроенный городской центр сменился усадьбами, и лесные участки доходили до самых обочин дороги. Мох провалился в сон без сновидений.

Внезапный громкий шум разбудил его. Он потёр руками глаза и бороду. Одежда спереди высохла и заскорузла, зато всё, касавшееся сиденья, оставалось влажным. Хотя Мох чувствовал, как ноюще дёргает низ спины и голень, всё же, похоже, он мало-мальски отдохнул. Среди угрюмых облаков замелькали промоины светлого неба. Он посмотрел на Имоджин. Та, направив взгляд строго вперёд, покусывала нижнюю губу, объезжая самые страшные выбоины. Волосы у неё были всклокочены, под глазами грязные подтёки. Она навалилась на руль и увильнула от туши какого-то мёртвого животного на дороге.

– Ты куда едешь? – спросил он голосом, который сам не узнал.

– Куда-нибудь, где мы сможем дух перевести. Вроде бы. – Сказано было с раздражением, так что больше вопросами он счёл за благо не надоедать. – Мне показалось на какое-то время, что за нами слежка. Чёрная машина.

Мох глянул в большое боковое зеркало, но ничего не разглядел.

– Отлипли, если кто в самом деле следил за нами. Может, и совпадение, – заметила Имоджин.

Он ухватился за петлю над головой, когда грузовик встряхнуло на подвеске. Они выехали на запущенный проезд, мощённый гравием. Имоджин остановила грузовик перед высокими железными воротами.

– Этот чёртов грузовик меня угробит. – Имоджин потянулась, положив руки на поясницу.

– Давай я поведу, – предложил Мох.

– Уже приехали.

– Куда приехали?

– Городской зоопарк. Здесь у них запасной въезд. По этой служебной дороге никто не ездит. – Без дальнейших разъяснений она подалась вперёд, порылась в кармане кожанки и достала связку ключей. Перебрала их. – Вот этот.

Мох взял связку за выбранный ею ключ. Открыл дверцу кабины грузовика, впустил в неё запах мокрого сена и навоза. Он выпрыгнул и отпер ворота. Имоджин миновала на машине ворота, и Мох опять запрыгнул в кабину. Десять минут спустя она перевела грузовик на медленный ход и мастерски повела его по разбитой дороге на площадку позади здания. Машину она остановила на сухой стороне частично затопленного двора.

– Расскажи мне, что произошло, – попросила Имоджин. – Хочу услышать об этом всё.

– Я сразу вернусь, – сказала она. Оставив двигатель работающим, спустилась на землю и побежала под дождем. Мох смотрел, как она заходит в здание. Она, главным образом молча, выслушала его рассказ о смерти Агнца, взрыве и уходе Эха с Элизабет. Рассказал он ей и про оцелус, который дал ему оберегать Радужник. Под конец она сложила руки и попросила во всех подробностях описать Эхо. Если она так или иначе что-то и почувствовала при известии о смерти Агнца, то хорошо это скрыла. Две большущие двери отворились изнутри, и появилась Имоджин. Мох позволил себе улыбнуться, когда она раскланялась. Цель достигнута. Опять сев за руль, она повела грузовик в раскрытые двери. Двигатель взревел, как паровоз, в большом пролёте, прежде чем она заглушила его.

– Неплохое укрытие, – произнёс Мох. Внутри кабины вдруг стали ощутимы близость и неловкость.