Необручница: На острове любви (СИ)

— Давай, Ана! Я жду!

Мы начали танец бёдер, и наши тела почти сразу покрылись потом от глубоких, уносящих в нереальность ощущений. Я никогда не называла господина просто Брисом, оттого мне было сначала сложно, но имя в первый раз, затем во второй — и я уже не просто стонала, плакала, чувствуя, как из меня выплёскивается будто давно запрятанное, ранее запрещаемое:

— Брис!.. Любимый!.. Да!.. Ещё!..

— Любишь меня, Ана? — он покусывал мочку моего уха, прикасаясь своей мокрой грудью к моей.

— Я люблю тебя, люблю!.. Ещё! Ещё!

Наш общий экстаз должен был вызвать всплеск на Адноде. Смешалось всё: стоны, признания, слёзы, рык и обещания, которые в другой раз, может, вызвали бы у меня смущение. Ещё несколько конвульсий, и мы обмякли, прижимаясь друг к другу.

— Сладкая моя, — сир Брис слабо скользнул по моей спине и засмеялся. — Мокрая вся… Благодарю! — чмокнул в шею. — Умница, знаешь, чувствуешь, как надо. Пока могу сказать тебе, что магия твоей госпожи связала нас с тобой, и до тех пор, пока Амели не отзовёт твои клятвы, мы будем сходить с ума, как сейчас.

— Я не против, сир Брис, — магия физического влечения закончилась, потребности называть господина по имени, как Райана, больше не было.

— И я не против. А ещё, знаешь, я схожу с ума, когда представляю, что ты делаешь наедине с Раем. И, одновременно, хочу это видеть. У меня к тебе предложение…

Он не отталкивал меня, я сама слезла, так как затекли ноги. Орган лежал утомлённый, и я удовлетворённо улыбнулась: нам обоим пошли на пользу эти полчаса. Теперь и меня хватит до вечера.

— Я слушаю вас, господин.

Сир Брис закатил глаза и ткнул пальцем вниз:

— Не называй меня господином, посмотри, как он реагирует на это.

Его орган, и правда, дрогнул, будто собирался с духом подняться заново.

— Хорошо, не буду, — я улыбнулась, закусывая губу, и потянулась к влажному сиротке, страдающему от одного простого слова, — мой господин…

Сир Брис застонал, схватился за мою косу, наматывая её на руку, чтобы управлять моей головой:

— Проклятье! Амельдина! Что ты наделала?! — он с силой потянул косу вверху, заставляя меня повиноваться. — Ана, именно поэтому я тебе предлагаю, мы с Райаном решили, что завтра… или уже сегодня… переезжаем к нему. Одного меня для тебя маловато…

Не выдержал — впился в мои губы, однако поцелуй длился недолго. Косу отпустили, и сир Брис с такой скоростью соскочил с кровати, словно боялся, что я его изнасилую.

— Ты поняла, Ана? Мне надо идти. А ты можешь искупаться. Если от меня будет нести пОтом — мне простят. На тебя же коситься будут.

Я так и поступила. Чтобы удержать себя от намерения помочь сиру Брису застегнуться, отправилась в купальню, получив по дороге шлепок по обнажённым ягодицам и обещание проникнуть сзади этой ночью.

Сидя в лохани, чувствовала, как блаженная улыбка вместе со счастьем заливает меня изнутри. Если бы я могла светиться, то в комнате с единственным узким окном сейчас бы полыхал свет.

Там, на кухне, мы с сиром Брисом с минуту смотрели друг на друга, соображая, что надо сказать. И Его высочество, прибирая к рукам лепёшку, которую я не успела порезать, пробормотал, махнув рукой:

— Обнимайтесь и не обращайте на меня внимания, — он поднялся, захватывая с собой кружку в одной руке и лепёшку в другой, повторяя поведение своих голодных охранников.

Обняться нам не дали: на кухне появились Таррен, Эва, Ывайн, господин Уриэн и двое слуг, приехавших из Люмоса. Изумлённую паузу разбил сир Брис, он скомандовал:

— Навестить всех и узнать: желают ли господа прямо сейчас легко позавтракать в общей столовой или принести каждому в комнату отвар или вино и перекус. Учтите все пожелания! Да, господин Уриэн! Пока вы все спали, Ана отдувалась за вас здесь, на кухне!

Лучше бы он этого не говорил. Кухарка давно доказала неумение существовать в нервных ситуациях, вот и сейчас собралась сползти по стенке, к счастью, на вымытый мною пол. Эва и управляющий только переводили взгляд с Его высочества, застрявшего перед толпой с куском лепёшки и невозмутимо жующего, на сира Бриса, меня и кухню, залитую светом, протопленную и благоухающую самыми разными ароматами.

Слава Основателям, господин Уриэн опомнился, рявкнул на слуг, приказывая расступиться и дать дорогу Его высочеству. Тот обернулся, подмигнул мне и неторопливо вышел, что-то намурлыкивая под нос.

— Ана! А ты за мной! Немедленно! — грозно приказал сир Брис, не глядя в мою сторону, и я, опустив виновато голову, пошла за ним, кусая губы, чтобы не рассмеяться.

Сейчас, должно быть, шёл восьмой час, а значит, начинало светать. Если дождь прекратился, то самое время было отправиться к океану за вкусными дарами. Ополоснувшись, с сожалением вылезла из воды, оделась, сходила к себе за плащом — и на кухню, за вместительной большой корзиной.