Необузданная машина

Алликстер с любопытством поглядывал на небо: «Кажется, я очутился в глубине звездного скопления – может быть, даже за пределами Млечного Пути. Далеко от дома! Меня сюда заманила жадность – грех, древний, как Вселенная. Что ж, посмотрим, что задумал мой старый добрый Приятель».

Приятель провел его за угол павильона к дорожке, выложенной тонкими каменными плитами. Алликстер чувствовал, как вибрируют и содрогаются под ногами эти плиты – снова возникало впечатление, что где-то поблизости работало мощное механическое оборудование. За павильоном начинался склон холма; из склона выступало каменное строение, вкопанное в холм с противоположной входу стороны.

Стены напоминавшего бункер сооружения были выложены из огромных рыжевато-серовато-желтых обтесанных камней, пронзенных и скрепленных металлическими прутьями. Дорожка из каменных плит кончилась. Теперь они шли по обнаженному грунту, и почва здесь содрогалась и пульсировала еще сильнее. Приятель остановился у слегка приоткрытой массивной двери, дрожавшей на петлях.

Приятель что-то пропищал. Алликстер включил автопереводчик.

«Большая машина плохо. Строить хорошо. Опасность. Большая машина разрушить друга один. Друг два, – Приятель постучал пальцами по груди Алликстера. – Друг два. Строить человек пришел через отверстие. Идти смотреть большая машина. Опасность. Разрушить друга. Большая опасность. Большая машина враг. Делать много разрушить».

Алликстер опасливо приблизился к двери: «Судя по твоим словам, проект не выглядит привлекательно». Прищурившись, он заглянул через щель в большой пустой зал. Пол помещения был выложен крупными – почти трехметровой ширины – квадратными плитами из полированного красного материала. Стены были покрыты от пола до потолка прямоугольными панелями – скорее всего съемными. Там, где одну из панелей отодвинули в сторону, Алликстер заметил плотную массу исключительно сложных и хрупких механизмов.

В поле зрения появилась тележка, медленно двигавшаяся по рельсам, окружавшим зал по периметру; на тележке стоял высокий черный контейнер. Судя по тому, что с одной стороны передвижного контейнера находились индикаторы и приборы управления, в нем содержался еще какой-то массивный механизм.

Таковы были неорганические аспекты помещения; Алликстер смог их оценить с первого взгляда. Теперь он сосредоточил внимание на другом объекте, гораздо более любопытном и чреватом немаловажными последствиями для дальнейшей судьбы Алликстера. На полу в зале лежал труп – труп человека с проломленным черепом.

У мертвеца было исхудалое, костлявое, зеленовато-желтое лицо. Кожа его тощего тела, казалось, была натянута непосредственно на кости. В целом незнакомец напоминал большую экзотическую птицу, которую ощипали, убили и оставили валяться на полу.

Очевидно, труп пролежал здесь уже несколько дней, и Алликстер поблагодарил судьбу за то, что защитная оболочка позволяла ему не дышать воздухом этого машинного зала.

Дыхание! Алликстер снова рассмотрел труп. На нем не было никаких признаков защитного костюма или шлема. Этот человек дышал галогенами, ядовитыми для землянина. «Странно!» – подумал Алликстер. Приятель подталкивал его вперед: «Идти. Большая машина разрушать. Опасность».

Алликстер не торопился заходить внутрь: «Хотеть жить. Хотеть избежать опасность. Страх».

«Смотреть», – сказал Приятель. Приоткрыв дверь пошире, он бочком проскользнул в зал. Шлепая по полированным красным плитам, туземец лихорадочно поднимал и опускал плечи, непрерывно испуская поток свербящего в ушах верещания.

«Приятель! – с восхищением сказал Алликстер. – Если бы мы с тобой вернулись на Землю, я увез бы тебя в Шотландию и устроил бы тебя волынщиком Королевского полка, причем волынка тебе не понадобилась бы».

Приятель не переставал верещать, пока не присоединился к Алликстеру за дверью.

«Идти, – сказал Приятель. – Говорить, опасность отсутствует. Молчать, опасность». Он ткнул Алликстера в грудь: «Большая машина строить человек пришел через отверстие. Строить большая машина».

До Алликстера впервые начал доходить смысл сказанного туземцем: «Кажется, я понимаю. Там, внутри, какая-то машина, и ты хочешь, чтобы я ее починил. Пока я ее не починю, существует опасность, но находиться внутри тоже опасно, если я не буду непрерывно болтать, – он нервно рассмеялся. – Хотел бы я, чтобы Сэм Шмитц посмотрел на меня сейчас! Он прозвал меня „молчаливым шотландцем“, а теперь мне придется трепать языком, как сварливому попугаю! – Алликстер вздохнул. – Что ж, тысяча франков в месяц в моем возрасте – своего рода обеспечение. В том случае, конечно, если я выживу на этой проклятой работе. Голодать не придется, так или иначе…»

Он раздраженно замолчал и снова заглянул в зал, прикусив губу и сожалея о том, что не успел обучить автопереводчик вопросительным выражениям на туземном языке.

«Вполне может быть, что я – лучший механик во Вселенной, – сказал Алликстер, – но залезать без подготовки в нутро инопланетной машины, не понимая даже, что в ней не работает… Вилли Джонсон погиб именно таким образом».