Необычайно умные создания

Мол, сложенный из камней и крупных булыжников, тянется через пустынный пляж и в конце концов уходит в воду, изящно изгибаясь, как рука балерины. Днем сюда придет полным-полно любителей собирать на пляже морские сокровища и тех, кто ищет живописные места для пикника, чтобы усесться там и лизать мороженое. Но сейчас тут пусто, если не считать одинокой чайки, сидящей на самом краю стены.

Катить ведро по плоской, но каменистой поверхности – задача не из легких. Потом у Товы наверняка будет болеть спина. Но вот наконец они с Марцеллом добираются до места, где глубина во время отлива достигает не меньше пары футов. Сидящая на краю мола чайка сердито наблюдает за ними и вдруг издает пронзительный вопль.

– Тише, – укоряет ее Това, и птица улетает.

Това садится на камень, скользкий от соленой воды. Опустив руку в ведро, она откашливается и начинает короткую речь, которую репетировала в голове по дороге на пляж.

– Я должна поблагодарить тебя, – говорит она, и Марцелл в последний раз обвивает ее руку. – Терри рассказывал, что тебя спасли. Подозреваю, ты предпочел бы, чтобы тебя не спасали, но я рада, что это произошло.

Она смаргивает слезы. Ну вот, опять!

– Ты привел меня к нему. К моему внуку.

Ее голос дрожит на двух последних словах, но в то же время внутри растекается тепло. Она никогда не думала, что произнесет эти слова. Если бы только Уилл мог познакомиться с ним. И если бы только Модесто не был за тысячу с лишним миль отсюда.

– Ты украл его водительские права! Ты хулиган. – Она хихикает, качает головой, и его щупальце стискивает ее запястье. – Ты пытался сказать мне, а я не слушала.

Где-то высоко в ночном небе пролетает самолет, далекий рев его двигателя эхом разносится над спокойным заливом.

– Это несправедливо, что ты провел всю жизнь в аквариуме. И я обещаю, Марцелл, я сделаю все, что в моих силах, чтобы новый осьминог был постоянно окружен заботой и ему была обеспечена самая высокая интеллектуальная нагрузка…

Собственные слова поражают ее. Она не поедет в “Чартер-Виллидж”. Она не может.

Сделав глубокий вдох, она продолжает:

– Мы должны попрощаться, друг мой. Но я рада, что Терри спас тебя, потому что ты спас меня.

Она медленно наклоняет ведро. До воды около трех футов. В течение нескольких секунд, которые кажутся очень долгими, прежде чем гравитация возьмет свое, рука Марцелла по-прежнему обвивает ее руку, странное инопланетное туловище зависает в воздухе, а глаз не сводит с нее взгляда. Как раз в тот момент, когда Тову вот-вот потянет вниз вместе с ним, он выпускает ее и с тяжелым всплеском ныряет в черную, как ночь, воду.

Все до последней мелочи

– Мой милый мальчик, – говорит Това, сидя на своей обычной скамейке на пирсе рядом с океанариумом и глядя вдаль. Вода под серебряной луной искрится в ответ.

События последних двух часов кажутся не вполне реальными, не говоря уже о событиях последних двух месяцев. Марцелла больше нет. Кэмерона, ее внука, тоже нет. С завтрашнего дня ее дома все равно что нет. Но она не переедет в “Чартер-Виллидж”.

Това никуда не денется.

Но что она будет делать? Она понятия не имеет, поэтому долго сидит на скамейке и смотрит на воду, которая аморфна, невосприимчива к обычным законам этого мира, как огромный осьминог, меняющий форму тела, чтобы проскользнуть в крошечную щель. В какой-то момент она переводит взгляд на часы. Должно быть, уже очень поздно. Да, без четверти полночь.

Почти наступил новый день. Ее первый день в роли бабушки.

Эрик не знал, что станет отцом. Как он мог покончить с собой, когда у него должен был родиться ребенок? Он не мог этого сделать. И он этого не делал. Она цепляется за эту мысль, ее тонкие пальцы стискивают край скамейки. Это мог быть только несчастный случай. Пьяные подростки. Ничего не соображают.

Он стал бы замечательным отцом. Да, ему было всего восемнадцать, но вот же внучка Мэри Энн, Татум. Она отлично справилась. Эрик любил бы Кэмерона беззаветно. Все – до последней мелочи – могло бы быть совсем иначе.

– Здравствуйте! – Женский голос выводит Тову из задумчивости. Кто еще может быть здесь в такой час?

Кто-то в коротких спортивных шортах и ярко-розовой толстовке торопливо бежит по пирсу. Това понимает, что это молодая женщина, которая держит магазин товаров для водного спорта недалеко отсюда, рядом с офисом риелтора.

– Здравствуйте. – Това вытирает глаза и поправляет очки, потом встает. – У вас все в порядке, дорогая? Уже довольно поздно выходить на пробежку.

Молодая женщина замедляет бег и, запыхавшись, приближается к скамейке.

– Вы Това.

Това кивает:

– Да.

– Я Эйвери, – говорит женщина, тяжело дыша. – И я не выходила на пробежку. Я заканчивала с бумагами в своем магазине тут неподалеку и увидела включенный свет, увидела, что в океанариуме кто-то есть.

В ее глазах тихое отчаяние, которое Това слишком хорошо знает. Так выглядит человек, пытающийся держать себя в руках.