Необычайно умные создания

Кто-то не поленился отсканировать и загрузить целую кучу фотографий на страницу, посвященную этой встрече. Охренеть, такое ощущение, что тут весь их выпускной альбом. Да уж, у стариков слишком много свободного времени. Кэмерон просматривает зернистые изображения, время от времени делая паузу, когда видит пушистые темно-русые кудри матери, но вообще-то он ищет кое-кого другого. Того парня с мятой фотографии, которая лежит рядом на кухонной стойке.

Он переворачивает кольцо. К его удивлению, на внутренней стороне есть едва заметная гравировка. ЭПОС. Средняя школа Соуэлл-Бэй… и эпос? Странная надпись, конечно. Вроде же самая обычная школа. И в альбоме никакого эпического дизайна не наблюдается.

Он продолжает просматривать отсканированные фотографии. Разные снимки подростков с пышными начесами и в убогих шмотках восьмидесятых, которые занимаются обычной школярской фигней и кривляются на камеру. Что-то привлекает его внимание: фотография его мамы, которую он никогда раньше не видел. Она стоит на пирсе, среди толпы, с каким-то парнем, который обнимает ее за плечи. Парень повернулся к ней и спрятал лицо в ее растрепанных ветром волосах, как будто целует ее в щеку, но это точно он, просто железно.

Пальцы Кэмерона внезапно становятся влажными, и он увеличивает изображение. Там подпись. Дафна Кассмор и Саймон Бринкс.

– Бинго. Саймон Бринкс.

Хриплый шепот, кажется, с трудом протискивается через голосовые связки. Кэмерон быстро открывает новое окно и вводит имя.

Страница за страницей результаты поиска рисуют четкую картину: известный застройщик в Сиэтле и владелец ночного клуба. Вот статья о его загородном доме в “Сиэтл таймс”. Вот фотографии с “феррари”. Охренеть.

А он неплохо так устроился, богатенький. Кучеряво живет.

Кэмерон коротко смеется и торжествующе вскидывает кулак.

Саймон Бринкс. Кэмерон бредет обратно в гостиную, опускается на идеальный диван Брэда и Элизабет и снова изучает фотографию, в которую было завернуто кольцо. Может этот человек быть его отцом? В конце концов, это же просто фотография, но раньше у него не было вообще никаких зацепок. Он разглядывает свою мать, ее беззаботную улыбку, ее развевающиеся на ветру волосы. Она, конечно, высокая и худая, почти выше Бринкса, который и сам вполне приличного роста. Но Кэмерон не может перестать смотреть на ее щеки, округлые и здоровые, почти пухлые, как у младенца. Это не та Дафна Кассмор из его воспоминаний, которую он всегда видел только изможденной и осунувшейся.

Он разглядывает задний план: там огромное кашпо, полное цветов. Нарциссы и тюльпаны. Значит, апрель. Может, март, а может, и май, но раз уж они цветут, очень высока вероятность, что фотография была все-таки сделана в апреле.

Кэмерон родился второго февраля. Он прикидывает срок. Может, он уже тоже есть на этой фотографии?

Все складывается.

– Эй! – кричит из коридора Элизабет. – Как все прошло в “Деллз”?

Кэмерон встает и идет за ней на кухню, по дороге рассказывая о своей неудачной попытке убедить старину Эла сдать ему квартиру и о том, как он нашел Саймона Бринкса и его “феррари”.

– Ты уверен, что это твой отец? – Элизабет начинает нарезать кубиками красный перец. На ужин будет фахитас. Она сокрушает горку маленьких красных кусочков, даже не утруждаясь следить за лезвием, которое опускается пугающе близко к кончикам ее пальцев. Кэмерон убил бы за такую уверенность в себе.

– А кто еще это может быть? – Кэмерон показывает ей фотографию: – Посмотри на этих двоих и скажи мне, что они не трахались.

Элизабет смотрит насмешливо.

– Да мало ли кто с кем трахается. Это ничего не доказывает.

– Но по срокам все идеально укладывается.

– А он хоть похож на тебя?

Кэмерон вглядывается в фотографию.

– С этой прической из восьмидесятых и не поймешь.

– Разве ты не гуглил информацию о нем целый день?

– Ну да, но сейчас-то он просто выглядит как обычный мужик средних лет. Как папаша.

– Ага, все папаши выглядят одинаково. – Элизабет закатывает глаза.

– Не в этом дело. Какая вообще разница? Я хочу сказать, если он поверит, что он мой отец…

– Ты же не можешь просто стрясти денег с какого-то случайного человека, потому что он был на фотографии с твоей мамой. – Элизабет высыпает перец на сковороду, и от него поднимается облако шипящего пара. – И вообще, разве ты не хочешь знать, правда ли это он? Разве ты не хочешь поддерживать с ним отношения?

– Ценность отношений преувеличена. – Он подбирает оставшийся на доске кусочек перца и кладет в рот. Перец на удивление сладкий.

– Так, значит, ты собираешься… что? Поехать в Сиэтл и найти его?

– Ну да. Почему бы и нет?

Кэмерон надеется, что она воспримет это как риторический вопрос, потому что есть миллион причин, почему ехать не надо. Во-первых, как он собирается туда попасть? Навряд ли Брэд одолжит ему свой пикап для поездки в такую даль.

– Думаю, это будет увлекательно.

– Ага.

Элизабет перегибается через собственный живот к холодильнику, достает фарш из индейки, вытаскивает из упаковки и бросает на сковородку.