Необычайно восхитительно: архитектура и власть в Китае

Эта история не только о том, как человек становится жертвой системы. Сам Чжан – харизматик со здоровым чувством юмора, мужчина с приятным низким голосом, владеющий приемами кунг-фу, – не просто отдельный человек, которого легко пожалеть. Многие месяцы он потратил на изучение земельного права и рассылку сотен жалоб в адрес муниципальных властей. Не получив ответа, Чжан организовал собственное движение протеста: объединился с соседями, попавшими в аналогичную ситуацию, растягивал знамена над обреченным на гибель рестораном и даже выполнил сложный фотомонтаж, на котором Председатель Мао (невообразимо!) порицал посягательство правительства на права частной собственности: «Законные права граждан на собственность не могут попираться. Страна должна защищать законные права и привилегии индивидуального предпринимательства, частного сектора и прочих негосударственных экономических объектов. Принудительный снос и выселение нарушают государственные законы! Злоупотребление должностными полномочиями уничтожает простых людей!» И хотя история заканчивается поражением Чжана, фильм представляет собой яркий пример того, как практические цели и страсть могут заставить человека проснуться [60] .

Пока местная администрация поспешно продавала земельные права и занималась выселением коренных жителей, жертвы строительства начали сопротивление. С 1990-х годов горожане постоянно протестовали против девелоперов, многие нелестно высказывались в адрес государственной власти. Одно из наиболее драматичных столкновений произошло в западном городе Чунцин между девелоперами, которые заручились поддержкой правительства и решили снести улочку с продуктовыми рядами, заменив ее шестиэтажным торговым центром, и двумя отважными рестораторами по имени Янь Ву и Ву Пин. В период с 2004 по 2007 год, находясь под постоянной угрозой бульдозеров, Ян и Ву пытались получить достойную компенсацию за свой бизнес, размахивая сертификатами, законодательными актами, национальной конституцией и нунчаками перед муниципальными бюрократами. Когда все закончилось, их одиноко стоящий дом балансировал – наподобие Ноева ковчега – на шестиметровом возвышении над котлованом под фундамент, а их юридическая борьба стала прецедентом при разработке нового закона о частной собственности в 2007 году. Считается, что Янь и Ву получили компенсацию не менее 450 000 долларов США. В конце 2011 года жители деревни Ву Кань на юге Китая выступили с протестами против региональной партии из-за незаконной продажи земель (здесь предполагалось построить дома, заводы и частные храмы) стоимостью около 100 000 фунтов стерлингов. Спустя пару месяцев протест привел тому, что партийные чиновники сдали позиции, в деревне прошли свободные выборы, а власти пообещали разобраться в сомнительных сделках с недвижимостью, совершенных за последние десять лет. «Это первые прозрачные выборы за последние десятилетия, – сказал один из жителей деревни. – Первый шаг к настоящей демократии» [61] . А Ву Кань стала примером для сотен тысяч других деревень и городов, жители которых возмущены тем, как местные власти захватывают земли.

Оу Нин убежден в том, что споры о землях и зданиях подталкивают китайцев к новым видам политической активности. «Теперь, в свете этих проблем, люди стали обращать внимание на политические процессы и политику правительства. В Китае развивается новый вид протеста – протест жителей вне форм партийной организации. Люди начинают думать, что им необходимо участвовать в политике и разбираться в ней. Маоизм превратил людей в инструменты государства, но здесь речь совсем о другом. Очередная революция недопустима: она обойдется нам слишком дорого и приведет к хаосу. От этих протестов толку больше: они постепенно формируют децентрализованное политическое сознание». Строительный бум Китая является чем-то бόльшим, нежели раем для архитекторов-авангардистов с мировым именем. Это ситуация, в ходе которой постепенно налаживаются политические контакты между гражданами и государством.