Необычайные похождения царевича Нараваханадатты

Рассказывают, что был у повелителя богатств Вайшраваны слуга-якша по имени Вирупакша. Был он смотрителем над сотнями тысяч кладов, полных сокровищ. Поставил он над одним кладом на окраине города Матхуры стражем некоего якшу, и был тот недвижен, словно камень. Жил тогда в Матхуре один брахман, поклонявшийся Шиве, умевший отыскивать клады, и пришел он однажды как раз на то место. Бродя в поисках кладов со светильником в руке, заправленным человеческим жиром, выронил он его и понял, что здесьто и зарыто сокровище. Стал он вместе с другими брахманами, своими приятелями, выкапывать клад. Якша же, назначенный охранять клад, заметил это и поспешил к Вирупакше доложить об этом. Разъярился Вирупакша и приказал якше: «Ступай и без промедления убей этих негодяев, посмевших выкапывать сокровища». Поторопился якша выполнить повеление и своей могучей силой истребил всех этих брахманов, искателей кладов — так и не достигли они желаемого. Но рассердился, узнав об этом податель богатств Кубера, и закричал на Вирупакшу: «Как ты смел, наглец, совершить грех великий — убить брахмана! Того, кто пришел из жадности разведать о кладе, не убивать следует, а отпугнуть, учинить ему всяческие препятствия». И проклял повелитель сокровищ Вирупакшу: «Совершил ты грех и потому родись ныне из лона смертной женщины!» Так был проклят Вирупакша, и родился он поэтому на земле сыном какого-то брахмана, который жил за счет деревни, пожалованной ему.

После того как это случилось, якшини, жена Вирупакши, пришла к повелителю богатств и взмолилась: «Божественный, низвергни и меня туда же, куда ты низверг моего мужа. Смилуйся, ибо не могу я жить с ним в разлуке». И так тогда Вайшравана[179] ответил на просьбу верной супруги: «Ты, невинная, станешь жить не рожденной из чрева в хижине рабыни того самого брахмана, в чьем доме родился твой супруг. В том доме ты встретишься со своим супругом. Благодаря тебе избавится он от проклятия и снова вернется ко мне». Тотчас же по воле Вайшраваны эта добродетельная супруга обратилась в обычную девочку и оказалась во дворе той служанки. А служанка тотчас же заметила, что девочка наделена необычайной красотой, и поспешила рассказать об этом своему господину. «Это, несомненно, девочка из божественного рода и не рождена из женского чрева — так мне сердце подсказывает. Не сомневайся, прими ее в свою семью». «Достойна она быть женой моему сыну», — сказал служанке обрадованный брахман.

Шло время, и девочка эта и сын брахмана росли, и оттого, что каждый день видели они друг друга, росла их взаимная привязанность и любовь. Когда же настал срок, брахман устроил их свадьбу. Они хоть и не помнили о прежних рождениях, но чувствовали себя так, будто встретились после долгой разлуки. Долго прожили они, а когда умер ее супруг и она, взойдя на костер, последовала за ним, спало с него проклятие и снова он стал якшей Вирупакшей и снова стал приближенным владыки богатств.

Так вот рождаются по воле судьбы на земле божественные существа, и рождаются они необычно, не из чрева матери, — сказал Яугандхараяна. — И что тебе, раджа, в ее роде? Самими ведь богами назначено, чтобы дочь Калингасены стала супругой твоему сыну». Эти слова главного над министрами запали в сердце и повелителю ватсов и царице Васавадатте. И когда покинул их Яугандхараяна, прошел тот день для раджи и царицы счастливо, в играх, яствах и хмельном питье.

Шли дни, и росла дочь Калингасены, ничего не зная о прежнем своем рождении, росла и становилась все краше и краше. Мать назвала ее Маданаманчукой, так как родилась она от видьядхара Маданавеги. Превзошла она своей красотой всех лучших красавиц земли. Иначе с чего бы все они казались в сравнении с ней безобразными? Слух об этом дошел до царицы Васавадатты, и велела она привести девочку к себе.

Привела девочку кормилица, и тогда повелитель ватсов и Яугандхараяна и все прочие увидели лицо ее подобное трепетному пламени и стройный стан ее, сладостный для очей, и все восклицали: «Не иначе сама Рати опустилась на землю». Затем Васавадатта повелела привести туда же сына ее и Удаяны, царевича Нараваханадатту, видеть облик которого подлинная радость для очей всех живущих в мире. Встретил ее Нараваханадатта, истинное торжество для очей всего мира, словно на заре озеро встречает лучи солнца, а Маданаманчука, как чакора, которая не может утолить свою жажду, впивая лучи месяца, подателя амриты, не могла оторвать от царевича, сладостного для очей, своего взора. И с той поры не могли дети больше жить друг без друга, будто взоры, которыми они обменялись, оплели их путами. Заметив, что день ото дня крепла их взаимная любовь, задумал повелитель ватсов устроить их свадьбу, предопределенную богами. Калингасена узнала об этом и стала с любовью относиться к Нараваханадатте, как к будущему зятю.