Необычное литературоведение

Частушка — короткая песенка, состоящая из двух, четырех, редко шести-восьми стихов. Обычно она рифмованная, с более частым (на что указывает и название) ритмом исполнения, чем лирическая песня. Непременные ее черты — наблюдательность, остроумие, афористичность. И особо надо выделить качество, обеспечивающее ей невероятную живучесть и распространение, это качество — злободневность. Частушка откликается, причем мгновенно, на малые и большие события, на мелкие и значительные происшествия — тут она с виду неразборчива. Но на поверку оказывается, что выживают и распространяются такие частушки, которые наиболее четко характеризуют самые разительные перемены в народной психологии, в жизненном укладе и строе общества.

Если начать с психологии, то частушка — ее подвижное зеркало. И это зеркало отразило с необычайной выразительностью тот душевный переворот, что неуклонно совершался в русской женщине на протяжении столетий. Распад патриархальной семьи сопровождался многими горькими явлениями, но все их перекрывает одно позитивное — освобождение женщины из-под самодержавной власти отца, мужа, свекра и того общественного мнения, которое до тех пор было всегда на их стороне. Великая Октябрьская революция уравняла женщину в правах с мужчиной, и процесс эмансипации резко убыстрился и завершился в новых условиях советского села. Возник и оформился новый тип женского характера, мало напоминающий тот, который мы знали по свадебным и похоронным причитаниям, по старым народным песням. Не все в нем равно притягательно: смелость иногда переходит в развязность, решительность — в самоуверенность, сознание своих достоинств — в похвальбу. Но в то же время нельзя не восхищаться этой бьющей через край жизненной активностью, дерзким остроумием, размашистой широтой вырвавшейся на волю чисто русской натуры. Вы невольно рассмеетесь, представив себе особу, воюющую за свои девчачьи права с суровыми родителями:

Тятя с мамой больно ловки,
Меня держат на веревке,
На веревке, на гужу —
Перекушу да убежу.

И впрямь перекусит!

Языки острые, и не дай бог попасть на них незадачливым ухажерам:

Спаси, господи, помилуй
Ребят маленьких любить:
Целоваться — нагибаться,
Провожать — в карман сажать.

Не щадят и старших, коли проштрафятся:

Только вышла за ворота,
Два подкидыша лежат:
Одному лет сорок восемь,
А другому пятьдесят.

Милых любят, но высмеивают, чтобы не зазнались:

Был миленок угрюм,
Теперь улыбается,
Зубы вставили ему,
Рот не закрывается.

Мужской половине вообще достается по заслугам и не по заслугам. Уж на что почетная профессия на селе — механизаторы, а и они на зубок попали:

Как у наших у ребят
Голова из трех частей:
Вентилятор, карбюратор
И коробка скоростей.

Между собой подружки пикируются:

Ты, подруженька моя,
Носи коротки юбочки.
Я любила — ты отбила,
Так носи облюбочки.

Но частушка, разумеется, не только женское достояние. Балалайка, а потом гармонь были в руках парней, и те не упускали своего:

У моей у любушки
Призасохли губушки.
Призасохли оттого,
Что не целованы давно.

Зоркий и веселый глаз был у человека, сочинившего такую частушку:

Батька рыжий, матка рыжа,
Сам я рыжий, рыжу взял,
Вся семейка рыжа стала,
Рыжий поп меня венчал.

А вот частушка, приводившая самого Маяковского в восхищение своей звукописью:

Дорогой и дорогая,
Дорогие оба,
Дорогая дорогого
Довела до гроба.

По частушкам можно воссоздать историю народа с начала нашего века до недавних времен. Русско-японская война:

Много сосен, много елок,
Много вересиночек,
Из-за проклятого японца
Много сиротиночек.

Революция 1905 года:

Бога нет, царя не надо,
Губернатора убьем.
Податей платить не будем,
Во солдаты не пойдем.

Столыпинская реформа:

Через года полтора
Все уйдут на хутора.
Худо ль, лучше ль будут жить,
А нет охоты выходить.

Первая мировая война:

Уж ты, молодость моя,
Куда же ты девалася?
По окопам, по землянкам
Скоро истаскалася.

Революционный 1917 год: