Необычный подозреваемый. Удивительная реальная история современного Робин Гуда

Стивена поместили в тюрьму округа Страффорд, где посадили в камеру надзора за потенциальными самоубийцами, а потом перевели в общее отделение. Затем его отправили в федеральный административный следственный изолятор Бруклина, где были ведун, «иглесия» и новогодний фейерверк над Манхэттеном. В феврале 2009 года Стивена посетила сотрудница посольства Великобритании и объяснила, что по окончании срока наказания в США он будет депортирован в Великобританию. Она предупредила, что, если он оспорит депортацию, его просто экстрадируют. Стивен согласился не оспаривать. Затем его перевели в исправительный центр округа Ориндж в Нью-Йорке, где он провел еще семь недель, отбывая оставшуюся часть срока наказания, и был помещен в центр содержания под стражей на Варик-стрит, учреждение на Манхэттене, которым управляет иммиграционная и таможенная служба США. Стивен провел там почти два месяца, охраняемый агентами иммиграционной службы и ожидающий депортации.

12 мая 2009 года Стивена переправили в Соединенное Королевство. Он летел рейсом из аэропорта Кеннеди в Хитроу, сидя между двумя федеральными агентами, и был арестован сразу же, как вышел из самолета. Той же ночью, находясь в камере в полицейском участке Вустера, Стивен написал черной ручкой длинное бессвязное стихотворение, занявшее обе стороны листа бумаги формата А4.

Сижу в тюремной камере глубокой черной ночью,
Вернувшись из Америки после года тюрьмы
Обратно на Остров [24]

,– мой дом, мое наказание.Никаких шансов, выхода нет – сбит на лету.
Первые глотки Свободы испарились как облако,
Как след от пролетающего самолета.
Я воровал у богатых, раздавал бедным,
Отнимал у игорных домов, банков и корпораций —
Теперь моя карта бита,
Но это не игра в блек-джек, не пасьянс «Туз и король».
Мне нравилось править миром,
Когда за каждым горизонтом таилась мечта и возможность,
Когда дул сильный и свежий ветер,
Небо было таким высоким и чистым —
                                      никаких барьеров, никаких границ…
Но теперь мой мир ограничен
                                   затхлым пространством четырех стен,
И здесь темнее ночи.

И так далее, и так далее, и так далее – Стивен сетует на судьбу и занимается самобичеванием. Стихотворение пронизано тоской, но в то же время и проницательностью, и самопознанием, которые, если посмотреть со стороны, вроде бы так не согласуются с тем, что делал Стивен в последние два года. При внимательном прочтении в глаза бросаются строки, написанные внизу первой страницы:

«Мотай на ус, мораль здесь такова:

Простись с мечтой, преследуя свои навязчивые идеи».

Эпилог

21 августа 2009 года дело Стивена слушалось в Королевском суде Вустера. Он признал себя виновным в пяти ограблениях, трех попытках ограбления и семи сопутствующих преступлениях, совершенных с применением поддельного огнестрельного оружия, а также в преступлениях, связанных со взломом, попыткой ограбления и нападением с нанесением телесных повреждений. Председатель суда, судья Джон Кавелл, охарактеризовал записи в дневнике, в которых Стивен планировал взять в заложники сотрудников банка, как «пугающие» и заявил, что подсудимый «совершил бы более серьезные преступления», если бы его не остановили. «Я не могу даже представить, что заставило человека с вашими очевидными умственными способностями пойти на такую ужасающую серию серьезных преступлений», – обратился к Стивену судья Кавелл. Он приговорил Стивена к тринадцати годам тюрьмы. Судья сообщил, что, если бы Стивен не признал себя виновным (как он в какой-то момент собирался поступить), ему грозило бы двадцать лет. Стивен никак не отреагировал. Он просто стоял и заламывал руки.

На суде присутствовали несколько жертв Стивена. Там был Люк Твислтон, молодой сотрудник букмекерской конторы «Вильям Хилл», который несколько лет не мог спать в темноте после того, как Стивен совершил налет на его филиал. Он помнит, что Стивен не смотрел ему в глаза на протяжении всех девяти часов судебного заседания, но сам Люк почувствовал себя немного лучше, как только увидел подсудимого при свете дня. Детектив-инспектор Фокс говорит, что некоторые другие жертвы выражали аналогичные чувства после того, как увидели Стивена на скамье подсудимых.

– Кое-кто, увидев его в зале суда, удивился, типа: неужели это он? Неужели это его мы так боялись? Этого ничтожного, тощего парня? Но ведь они запомнили не это, не так ли? Они помнят маску и дуло пистолета.