Необычный подозреваемый. Удивительная реальная история современного Робин Гуда

IPP – это форма приговора с неопределенным сроком действия, известного как «тюремное заключение ради защиты общества». Соответствующая статья закона вступила в силу в Англии и Уэльсе в 2005 году и была задумана как средство защиты общественности от преступников, чьи преступления недостаточно серьезны для пожизненного заключения. Идея заключалась в том, что после отбытия первоначального приговора комиссия по условно-досрочному освобождению оценивала, достаточно ли безопасен заключенный для выхода на свободу. Если заключенному отказывали в условно-досрочном освобождении, ему приходилось выждать еще год, прежде чем повторять попытку. И никаких ограничений на количество отказов не существовало. В период с 2005 года до отмены в 2012 году этой статьи закона IPP широко применялись, причем непоследовательно и непредсказуемо. Они стали источником споров. Теоретически вы могли бы выйти на условно-досрочное освобождение после пяти лет тюремного заключения за вооруженное ограбление, но затем провести остаток своей жизни, пытаясь доказать, что больше не представляете опасности для общества.

Таким образом, можно понять, почему кое-кого из адвокатов пугала идея о прямой связи между вооруженными ограблениями и психическим заболеванием, таким как синдром Аспергера, которое невозможно облегчить или полностью вылечить. Над Стивеном нависла реальная угроза оказаться в ситуации «уловки-22» [25]. Лучше уж преуменьшить психические проблемы или просто не упоминать о них и получить конкретный срок приговора. В любом случае Стивен не ставил под сомнение решение своей защиты.

– Я просто сказал: хорошо, вам виднее.

Стивен начал отбывать свои тринадцать лет. Это давалось ему тяжело. Хотя во время пребывания в тюрьмах США ему тоже пришлось несладко, ощущение нереальности происходящего – того, что все эти испытания являются частью его грандиозных приключений, – облегчало жизнь. В Великобритании эта иллюзия рассеялась. Стивен никак не мог обвыкнуться. Заключенные и тюремный персонал не собирались закрывать глаза на его прямоту в высказываниях и социальную наивность, потому что здесь Стивен не был иностранцем. Над ним издевались за его навязчивую потребность в соблюдении рутинного распорядка дня, за настойчивые требования, чтобы определенные вещи делались определенным образом в определенное время. Стивен продолжал упрекать себя за совершенные преступления и причиненную другим людям боль. Он сидел в камере и на листах официальной почтовой бумаги тюремной службы писал сам себе:

«Я мечтал стать современным Робин Гудом, вызволяющим бедняков во всем мире из-под гнета банков и корпораций. „Кради у богатых и отдавай бедным“, – гремел в моей голове голос Справедливости. Попав в круговорот наркотиков, праведного негодования, социофобии и навязчивого желания мстить капиталистическим организациям, я пошел по пути добрых намерений и в конечном итоге провалился в бездну ада.

Если люди пострадали (морально) из-за моих действий, пусть они знают, что это никогда не входило в мои планы. А ведь некоторые действительно пострадали… стали жертвами моей войны с банками и букмекерами. Для этого нет никакого оправдания. Если я и заслуживаю тюремного срока, так это за подобные действия».

Шли годы. Стивена переводили из тюрьмы в тюрьму. В 2011 году он проконсультировался с другим адвокатом, который посоветовал рассмотреть возможность проведения психиатрической экспертизы. В итоге в феврале 2013 года доктор Сулейман встретился со Стивеном и составил полное психиатрическое заключение, в котором пришел к выводу, что «нет никаких сомнений в том, что мистер Джекли страдает синдромом Аспергера».

В следующем же месяце Стивен подал апелляцию, касающуюся тринадцатилетнего срока. В письменном заявлении, представленном в апелляционный суд, новый адвокат Стивена утверждал, что синдром Аспергера следует рассматривать как смягчающий фактор по трем ключевым причинам:

1. Как видно из отчета доктора Сулеймана, заболевание у Заявителя прогрессировало в течение долгого времени и ухудшило его способность правильно относиться к окружающему миру. Что характерно, его социальные взаимодействия значительно пострадали; он проявляет некоторые параноидальные черты личности и страдает навязчивыми желаниями и страхами. Все это соответствует поставленному диагнозу.

2. Сочетание этих черт личности неизбежно повлияло на его коэффициент ответственности за совершенные преступления, ведь как только Заявителю пришла в голову идея совершить ограбления, он стал одержим ими и не мог «остановить» себя, хотя и понимал, что это неправильно.

3. Страдая заболеванием, он был не в состоянии оценить вред, который причинял людям в результате своих противоправных действий.

Вопреки совету адвоката Стивен также представил судье свое напечатанное на семи страницах эссе под названием «Отчаянные времена». В нем Стивен попытался объяснить, чего именно хотел достичь и с какой целью. В основной части эссе есть такие строки: