Необыкновеллы

Куранты на административной башне пробили двенадцать. С последним ударом колокола в небесах взвизгнула и обрушилась с ревизией, завьюжила зимняя стужа, раздувая щеки, заметалась по площади как в горячечном бреду, затеяла бесноватой пургой взбивать-перетряхивать перину сугробов, бросать снег охапками вверх, закручивать в разные стороны — визжать и стонать…

За бетонными блоками и вакуумными стеклопакетами, в квартире с центральным отоплением, в темном углу за книжным шкафом, в полной тишине и тепле притаились домовые — и подсматривали, и подсмеивались, и шушукались. Среди давно нечитанных книг, в пыли, стараясь не чихать, на полке с трагедиями Софокла, Эсхила и Еврипида расположилась прочая нечистая сила, готовая по первому зову прийти на помощь человеку или подшутить над ним.

За круглым столом, на котором потрескивала большая свеча, неровным пламенем раскачивая по стенам причудливые тени, — за круглым столом сидели несколько человек: дамы в вечерних платьях и мужчины в темных костюмах. Они собрались, чтобы вызвать какого-нибудь духа способом верчения тарелки и получить от него ответы на некоторые интересующие их вопросы. Для этого были приготовлены важные инструменты: лист ватмана с алфавитом, напечатанным крупным шрифтом, и перевернутая кверху дном тарелка с нарисованной на ней стрелкой.

— Василий Николаевич, вы кого хотите вызвать? — спросила дама средних лет у плешивого красавца с рубиновым носом.

Василий Николаевич хмыкнул и с усмешкой предложил:

— А не вызвать ли нам дух Августа Абрамовича Григориади?

— Ну что вы, как можно? — возразила дама. — Уважаемый человек, начальник департамента здравоохранения…

— Был! Умер! — отрывисто произнес Василий Николаевич и прищурился на даму: — А вы кого хотели бы, Анна Ивановна?

Дама воздела глаза к потолку и произнесла с придыханием:

— Дух Александра Сергеевича Пушкина.

Василий Николаевич укоризненно повел носом:

— Неприлично беспокоить нашего гения по вашим пустякам!

— Начальника департамента тоже неприлично!

— Но, позвольте… Нельзя же сравнивать…

— Дух есть дух!

Дама настаивала, мужчина возражал. Остальные тем временем смущенно переглядывались, прислушивались к подозрительным шорохам и негромко переговаривались:

— Мыши…

— Вы думаете?

— Как нынче осмелели мыши…

Когда, в конце концов, Василий Николаевич, устав спорить с Анной Ивановной, готов был отдать ей на растерзание бедный дух Александра Сергеевича Пушкина — в этот самый момент! — подал голос мужчина в очках:

— Предлагаю вызвать дух царя Эдипа!

С ним почему-то все тут же согласились и без лишних разговоров склонились над столом — прикоснулись кончиками пальцев к краю тарелки и пальцам соседей. Уже через мгновение тарелка дрогнула, тронулась с места и начала путешествие по листу ватмана. Одновременно с этим Василий Николаевич, на правах хозяина, трижды произнес громким голосом «Вызываю дух царя Эдипа!», после чего задал ритуальный вопрос:

— Дух царя Эдипа, слышишь ли ты меня?

Не успел он закончить фразу, как раздался неуместный телефонный звонок. Тарелка перестала вертеться. Торжественная обстановка разрядилась смешками.

— Просили же выключить смартфоны! — с укором заметил Василий Николаевич.

Все стали переглядываться.

— Мы выключили…

— Это у вас…

— Действительно…

Василий Николаевич достал из кармана свой дребезжащий гаджет и с досадой вырубил звук. Звонок тут же повторился. Василий Николаевич выключил его еще раз, но смартфон опять зазвенел — еще и еще! Наблюдая за борьбой смартфона со своим хозяином, собравшиеся поначалу пытались отважно скрывать за усмешками свой возрастающий суеверный ужас, но, в конце концов, не выдержали и сдались:

— Ответьте уже… — прошептала Анна Ивановна трясущимися губами.

— Да, Коля, ответь! — сказал мужчина в очках.

Василий Николаевич включил громкую связь:

— Алло!

— Василий Николаевич? Больше не отключайся. У меня к тебе пара вопросов.

— Я занят. Кто вы? Я вас не знаю. Представьтесь!

— Не тарахти! Мне нужна твоя помощь. Тут один придурок достал меня со своими вопросами — проходу не дает! Ответим — сможем пойти дальше. А нет — вечность будем тут маяться. Соберись уже, Василий Николаевич! Готов?

Василий Николаевич посмотрел на своих гостей. Те растеряно закивали. Мужчина в очках одними губами сказал «Отвечай!» Хозяин вздохнул и ответил:

— Слушаю вас. Говорите.

— Вопрос такой: «Почему Новый год празднуют на тринадцать дней раньше Старого нового года, а Октябрьскую революцию на две недели позже — не двадцать пятого октября, а седьмого ноября?»

— Что? Не понял вопроса.

— Тебе повторить?

— Повторите.

Голос из смартфона повторил. Все за столом переглянулись в недоумении. Василий Николаевич вдруг расплылся в улыбке.

— Ах, это! — обрадовался он. — Так мы этот вопрос уже давно решили.

— Правда? Каким образом?

— Мы больше не празднуем Октябрьскую революцию.

— Вот как? Французы празднуют свою революцию, а вы перестали? Забавно. Мне так и передать тому, кто задал вопрос?

— А кто это?

— Сфинкс! А ты знаешь, что будет, если ответишь неправильно?

— Что?

— Посмотри в википедии, умник!

— А вы кто?