Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 1. Том 1

Вмешательство всех этих людей вызвало в Рябково представителя уездного совета, потребовавшего прекращения всех мер, начатых волостным советом, возвращения всего незаконно реквизированного, а также немедленного освобождения флигеля, принадлежавшего больнице. Всё это происходило, конечно, не так быстро, как мы об этом рассказываем, и Болеславу Павловичу пришлось порядочно поволноваться, пока всё пришло в относительный порядок. А ведь он уже был немолод – 70 лет. Кроме того, почти весь 1917 год он проболел: на пожаре основательно простудился, началось воспаление лёгких. Эта болезнь, вообще серьёзная для пожилых людей, в то время, когда для лечения её не имелось даже самых простейших медикаментов, большею частью оканчивалась смертельно. И хотя в этом случае она и не привела к трагическому исходу, всё же основательно подорвала силы этого когда-то могучего человека.

Когда-то он был главой довольно большой семьи, а в старости остался один: жена его с ним не жила уже около двадцати лет, старшую дочь он оттолкнул, младшая умерла. Даша, так и не оправившаяся после пневмонии, давшей осложнение на сердце, тоже умерла ещё в апреле 1916 года. А сын, единственный член семьи, с которым старик поддерживал ещё связь, хотя и жил не особенно далеко, последнее время был так поглощён и работой, и неурядицами в своей семье, с которыми никак не мог справиться, что виделся с отцом редко. Сам же он после перенесённой болезни выезжать из Рябково в Кинешму или ещё куда-нибудь почти перестал.

Единственное, что поддерживало силы старого доктора, – это его увлечение работой, во время которой он забывал все свои невзгоды и недуги. Несмотря на возраст, он всё ещё отправлялся по первому зову в больницу или на дом к больному в любое время и любую погоду и оказывал ему посильную помощь, хотя в большинстве случаев эти вызовы материально никак не возмещались. При страшной скудости средств и медикаментозных возможностей он продолжал выхаживать и вылечивать тяжелейших больных.

Его самоотверженный труд создал ему такой авторитет, благодаря которому попытка обидеть его вызвала быстрое вмешательство властей и многочисленных пациентов, и была пресечена.

Болеслав Павлович ещё с 1910 года приобрёл известность и как врач-общественник: он был самым деятельным и активным членом Кинешемского уездного санитарного совета и провёл немало предложений по расширению лечебной сети в заволжской части уезда.

В 1918 году доктор Пигута был одним из самых активных и энергичных борцов с эпидемией испанки – тяжелейшего заболевания, прокатившегося по всей Европе и унёсшего множество жизней. Сотни людей, болевших ею в Кинешемском уезде, обязаны были своим спасением именно этому старому врачу…

* * *

Но было и ещё одно обстоятельство, скрасившее эти трудные годы жизни Болеслава Павловича и во многом способствовавшее сохранению бодрости его духа.

В конце 1916 года в рябковскую школу приехала учительствовать молодая вдова, потерявшая мужа на войне, Зинаида Михайловна Полянская, ей было около сорока лет.

В ноябре 1916 года Болеслав Павлович, путешествуя по первой пороше по заячьим следам (тогда он ещё продолжал увлекаться охотой), встретил в лесу молодую женщину, которая ему была незнакома. Та смущённо обратилась за помощью, объяснив, что приехала в эти края недавно, решила прогуляться в лесу, да, видно, не заметив, зашла довольно далеко и теперь не знает, как добраться до дома.

Выяснив, что незнакомка живёт в селе Рябково, Болеслав Павлович заявил, что он сам оттуда и уже возвращается домой с охоты и, конечно, проводит её до села. Дорогой они разговорились и почувствовали расположение друг к другу.

Когда Зинаида Михайловна узнала, что её провожатый – тот самый старый доктор Пигута, о котором ходила слава в селе как о самом лучшем докторе в уезде, то была поражена его бодрым видом. По рассказам она знала, что врачу Пигуте уже много лет, он удивил её общительностью и весёлостью (всю дорогу рассказывал смешные охотничьи приключения). Она разрешила ему (по его просьбе) в ближайшее время навестить её.

Болеслав Павлович однажды воспользовался этим разрешением, а потом его посещения стали чуть ли не ежедневными. Проведя почти двадцать лет в одиночестве, он был рад новому свежему человеку. Эта молодая ясноглазая, светловолосая, стройная женщина покорила его. Все его мысли были заняты только ею.

Со своей стороны, и Зинаида Михайловна, не сойдясь ни с кем из учителей рябковской школы и чувствуя себя поэтому одиноко и даже беспомощно, невольно обрадовалась этому знакомству. Ей доставляло большое удовольствие беседовать с умным, начитанным и ещё так по-молодому энергичным и бодрым человеком.

Вскоре их обоюдная склонность перешла в сердечную дружбу. Молодая женщина тоже стала бывать в старом рябковском доме, с удовольствием пользоваться старинной библиотекой и угощать старого доктора своими домашними лакомствами. В свою очередь Болеслав Павлович преподносил ей собственные охотничьи трофеи, которых добывал немало.