Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 2, том 1

— Да вы особенно не расстраивайтесь, многие тут только числятся, а сами уже работают. Через знакомых устраиваются, так что на самом деле, я думаю, вам уж не так долго ждать придётся, может быть месяца два-три.

Боря подумал: «Хорошо тебе говорить так, а ведь мне жить на что-то надо! Отец вчера ясно сказал, что он получает мало, мать пока на курсах учительских учится, половину жалования получает, курсы через месяц кончатся, тогда неизвестно, получит ли она работу в городе». Но делать было нечего, и Боря отправился домой.

После обеда отец посмотрел Борину учётную карточку, покачал головой и заметил:

— Ну, если тебе этой очереди дожидаться придётся, так ты и к новому году работы не получишь. Однако горевать бесполезно, пойдём сегодня, купим тебе кое-какую одежду и обувь, пока у тебя ещё деньги есть. Я, между прочим, о тебе сегодня в своей Дальпушнине говорил, начальник канцелярии обещал место курьера дать, если ты ничего не найдёшь. Всё-таки 16 рублей получать будешь, а работа нетрудная.

Но тут возмутилась Анна Николаевна:

— Да ты в уме, Яша? Мальчишка с отличием окончил школу II ступени, а ты его в курьеры собираешься определить! Ведь он может хоть завтра в любое село учителем поехать.

— Ну вот и пускай едет, — сердито заметил отец.

— Нет, учителем я быть не хочу, буду искать работу здесь, — заявил Борис.

В этот же день после обеда было решено отправиться за покупками. Путь лежал по Алеутской, а затем по Китайской улице, последняя упиралась в бухту Золотой рог и пересекалась с главной улицей города — Светланской. Не доходя до неё один квартал, отец свернул в сторону и сказал:

— Это Пекинская, здесь больше всего дешёвых обувных и одёжных магазинов, принадлежащих китайцам.

Борис с удивлением оглядывался кругом. По обеим сторонам улицы сплошь находилось множество лавок и лавчонок, над каждой из них была вывеска, на которой надпись на двух языках: по-китайски — большими чёрными иероглифами, а под ними русскими буквами помельче — «магазин Ван Ю Ли», ещё ниже — «Одежда-обувь».

Эти «магазины» напомнили Борису крошечные лавчонки нэпманов, виденные им в Кинешме. Все они походили одна на другую, как две капли воды: раскрытые двери их были покрашены в ярко-жёлтый цвет, наличники — в ярко-зелёный, а стены — в светло-голубой. Борис подумал: «И зачем мы сюда забрели? Что здесь можно купить? Когда я возвращался с биржи труда и ехал на трамвае, то в окна успел разглядеть много больших солидных магазинов, в них всё необходимое можно было бы приобрести».

Его размышления были прерваны возгласом китайца, сидевшего около открытой двери:

— Капитана, луский капитана! Ходи, пожаласта, сюда, ходи. Сто купить жилайа? Моя магазина самая холошая, самая дешёвая, какой хочу товала есть! Ходи пожаласта!

Лавочник с первого взгляда определил в Якове Матвеевиче потенциального покупателя, а такие, видимо, попадались нечасто, поэтому, боясь, чтобы его не перехватили, он уцепился за рукав пиджака Алёшкина и потянул его вглубь лавчонки. Следом за ними пошёл и Борис.

В лавке было темновато, и кроме отполированного прилавка и пустых полок ничего не было. Борис удивился ещё больше. Но хозяин продолжал держать отца за рукав и тянуть его к маленькому чёрному столику, стоявшему в углу около окна. Усадив покупателя на низенький стульчик возле стола и предложив Боре занять второй, китаец громко крикнул:

— Бой! Чай!

По его крику из задней двери лавки выбежал маленький китайчонок с двумя пиалами горячего чая, которые он поставил на столик перед покупателями. Хозяин, изогнувшись в полупоклоне, повторил:

— Тебе, капитана, чего покупай нужно?

Отец ответил:

— Вот сына одеть надо, одеть хорошо, но недорого.

— Твоя, капитана, моя знай. Моя долого никогда нет! Мало-мало погоди. Говоли, пожаласта, костюм, лубашка, бельё, сапоги, ботинки, шляпа?

Борис решил вмешаться:

— Нет, нет, шляпу мне не нужно: кепку, ботинки и обязательно кожаную куртку.

Китаец заулыбался:

— Тебе, комиссала, булсюика, хочу быть? Сичас… Мало-мало чай кушай, посиди мало-мало.

Он окинул взглядом Борину фигуру и, видимо, определив на глаз необходимый размер, что-то по-китайски сказал мальчишке-бою, продолжавшему в ожидании стоять у двери. Тот моментально скрылся за ней. Минут через пятнадцать бой вернулся, неся ворох одежды. В нём были три отличных шевиотовых костюма, пара коробок с обувью, пакет с бельём, большая, самая модная, мохнатая кепка, а на плечи мальчишки была накинута чёрная кожаная куртка.

Через полчаса всё было куплено: хороший синий костюм (такого в жизни Бориса ещё никогда не было), он стоил всего 9 рублей, кожаная куртка обошлась в 12, на бельё, носки и кепку потратили ещё 10 рублей. Труднее пришлось с обувью.