Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 2, том 2

Раньше всех это поняли в Наркомате путей сообщения, имевшем в то время для детей железнодорожников свои специальные школы. Говорили, что предложение об организации коммунистического воспитания детей в этих школах внёс сам Дзержинский. Так вот, при каждой железнодорожной школе, а такие имелись на всех крупных узловых станциях, была введена должность инспектора деткомдвижения, обязанного обслуживать эту школу, а также и близлежащие, находившиеся на более мелких станциях. Руководство деятельностью этих инспекторов осуществлял комсомол. ЦК ВЛКСМ договорился с наркоматом о том, чтобы в тех районах, где не было штатных работников, руководящих работой среди пионеров, эту работу выполнял тот же человек, который находился на должности инспектора при школе. Таким образом и получилось, что председатель шкотовского бюро юных пионеров, подчиняясь в своей работе шкотовскому райкому ВЛКСМ, обслуживая все отряды этого района, в то же время был служащим железнодорожной школы, расположенной на станции Угольная. Вот в эту школу и ехали они, чтобы там произвести оформление нового работника. Оба они полагали, что это дело нескольких минут, максимум – пары часов. На самом деле произошло не так.

Директор школы, с которым Манштейн познакомил Бориса, пожилой высокий человек в больших круглых серебряных очках, предложил тому написать автобиографию, и дал анкету для заполнения. После того, как все эти документы были готовы, приложил к ним отношение из ВКП(б) с просьбой об утверждении Алёшкина вместо Манштейна, предусмотрительно захваченное последним, вызвал секретаря и поручил ей отослать все эти документы в отдел кадров управления железной дороги. При этом он сказал, обращаясь к ребятам:

– Хорошо, я возражений против кандидатуры товарища Алёшкина не имею. У него законченное среднее образование, и это для школы даже лучше, но вопрос о допуске к работе решаю не я, а управление дороги, находящееся в Хабаровске. Я надеюсь, что там вопрос рассмотрят быстро, и через неделю или дней через 10 поступит ответ. Тогда я вас, товарищ Алёшкин, вызову. Вы познакомитесь с нашими вожатыми, их у нас в школе два, так как мы же имеем два отряда, они из местных комсомольцев, но тоже получают небольшую зарплату и от нас. Познакомитесь и с вожатыми других школ, которые вам предстоит обслуживать.

Возвратившись в Шкотово и доложив обо всём Смаге, Манштейн получил распоряжение готовить дела к сдаче, а Алёшкину разрешили продолжать отгуливать свой отпуск.

В этот же вечер, проходя с Мурзиком по линии железной дороги, с которой хорошо виднелся огород и часть двора Катиного дома, Борис, с тоской поглядывая в этом направлении, увидел Катю, шедшую между грядок. Её красненький платочек и тоненькую фигурку он теперь мог бы узнать и не на таком расстоянии. Он сразу же засвистел уже полюбившуюся всем комсомольцам и пионерам недавно появившуюся песенку: «Наш паровоз, вперёд лети, в коммуне остановка…»

Катя услышала свист, обернулась, заметила парня и приветливо помахала ему рукой. Через несколько минут, как только Борис поравнялся с аптекой, находившейся в одном из домов, принадлежавших Пашкевичам, и расположенной рядом с воротами Катиного двора, калитка в воротах открылась, и из неё выскользнула хрупкая девичья фигурка. Поравнявшись с парнем, она быстро направилась в сторону железнодорожного переезда, поспешил за ней и Борис:

– Катя, ты надолго? Здравствуй!

– Здравствуй! На сегодня и на завтра, послезавтра опять в поле уеду. Мы приехали с Андреевой женой Наташей за продуктами и по другим делам, все остальные в поле остались. Я потому и выскочила. Наташа себя что-то плохо чувствует, мы помылись в бане, и она спать легла, вот я и смогла выйти, а то, думаю, он будет полночи свистать мне и всем соседям спать не даст. Ну, чего ты рассвистелся? Услышат соседи, посмотрят, опять болтать будут. Я бы и так вышла на улицу.

– Вот хорошо, что ты приехала!

– Приехала? Пешком пришла, это Наташа приехала! Сначала хотели её одну отправить, а уж потом, когда она уехала, я стала проситься. Андрей, видно, догадался, что я кого-то увидеть хочу, он маму и уговорил: «Пускай уж и Катерина в село сходит, может чем-нибудь там Наташе поможет, а послезавтра вместе приедут». Я сразу же и пошла, почти три часа шла!

– Так ты устала? А мне тебе столько рассказать надо!

– Ну ничего, я двужильная, как Андрей говорит, выдержу. Сходим в клуб и отосплюсь!

– А сегодня в клубе ничего нет, да я и не хочу в клуб, там народу много, ребята начнут с разными расспросами приставать. А я хочу с тобой, только с тобой быть! Мне тебе так много рассказать надо, – повторил Борис.

– Ну ладно, но куда же мы пойдём? Здесь по улице ходить у всех на глазах я не согласна.

– Слушай, Катеринка, поедем на лодке кататься?

– На лодке? На ночь глядя? Да ты с ума сошёл! Да и где мы сейчас лодку возьмём?

– Это ничего, что вечер, на море-то сейчас самая красота и есть. И насчёт лодки не беспокойся, я теперь могу, когда хочешь, лодку достать. Ну поедем, а?