Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том 1

Ещё не все покончили с первым, как те же «рабочие» появились с новой, почти такой же по размеру кастрюлей, наполненной гречневой кашей, и маленькой кастрюлькой, в которой лежали куски мяса, покрытые каким-то коричневым соусом. Несмотря на добавку, Борис и Пашка были опять в числе первых. Евстафьев положил воткнутой в кашу ложкой каждому из них солидную порцию каши, а другой ложкой из маленькой кастрюли достал по куску мяса и полил всё это соусом. Было непривычно управляться с довольно большой порцией мяса без вилки и ножа, но пришлось приспосабливаться. Тем временем на каждый стол поставили медный чайник с крепким чаем, но без сахара. Чай наливал каждый себе сам, однако большинство его выпить не успели: раздалась команда старшины:

— Встать, выйти из-за столов! В колонну по два. К выходу шагом марш!

Тем, кто чай допить не успел, пришлось спешно вылить его в пустые миски.

От столовой до казармы, в которой размещалась рота одногодичников, было всего около ста шагов. Когда строй вошёл в коридор, поднялся по лестнице и оказался внутри казармы, новобранцы были приятно поражены. Многие из них, в том числе и Борис, полагали увидеть казарму такой же мрачной, с теми же нарами, как в карантине. Но всё оказалось не так. Помещение было чисто убрано, стены и потолок побелены известью, шесть чёрных, круглых, обшитых железом печей предназначались для отопления. Большие окна были распахнуты настежь, всё помещение залито солнцем. На стенах висели плакаты и портреты Ленина, Маркса, Энгельса и, тогда мало ещё кому известное изображение Сталина.

В середине казармы находился широкий — шагов шесть — проход, а по периметру стояли солдатские койки по две в ряд с каждой стороны, головами друг к другу. Место между койками занимали тёмно-коричневые тумбочки. Когда рота, возглавляемая старшиной, остановилась, он скомандовал, чтобы все повернулись, и тогда из колонны образовались две неровные шеренги. Старшина укоризненно посмотрел на своих подчинённых, покачал головой и скомандовал:

— Командирам отделений развести бойцов по койкам, принести матрасы и заправить койки, остальные постельные принадлежности получить у меня и раздать бойцам. Сейчас 15:00, управиться к 16:00, пойдём получать снаряжение.

После этого каждый командир отделения повёл своих бойцов к назначенному им месту и показал каждому его койку. Алёшкин был в первом отделении первого взвода, и поэтому его койка и койка Белякова оказались самыми крайними к противоположной от входа стороне. Далее размещались койки их товарищей.

Пока бойцы со смехом и гомоном (молодость брала своё) тащили наверх матрацы и подушки, похожие у некоторых на какие-то бесформенные колбасы, командиры отделений получили в каптёрке старшины наволочки, простыни и одеяла. Всё это раздали бойцам, и каждый командир отделения, заправляя свою койку с таким же соломенным матрацем и подушкой, объяснял, как это нужно делать. Оказалось, что заправка койки — дело сложное, требующее умения, старания и ловкости. Многим оно далось не сразу, в том числе порядочно помучился и Борис Алёшкин, который, как известно, в этом отношении аккуратностью не отличался. А тут требовалось, чтобы нижняя простыня, аккуратно обхватив соломенный тюфяк, закрывала его так, чтобы ни с одной стороны не была видна мешковина. Вторая простыня, которая служила пододеяльником, должна была складываться, чтобы в ногах каждой койки поверх одеяла выступали совершенно одинаковые её концы шириной 15 см. Само одеяло должно было покрывать койку так, чтобы свешиваться ровно на 20 см от пола с каждой стороны, а посередине койки из него образовывалась бы ровная прямая складка. Естественно, что никаких поперечных морщин на одеяле не допускалось. Положенная в головах подушка уголками своей наволочки должна была образовывать идеальный квадрат и лежать совершенно ровно.

Долго пыхтели бедолаги-новобранцы, стремясь привести свою койку к такому же совершенному виду, какой имели койки командиров отделений, но в первый день это им так и не удалось. Пришедший в 16:00 старшина, посмотрев на их работу, только головой покачал, а когда по его команде рота построилась, сказал:

— Эх, антилигенция, койку заправить — и то не умеете! Що я з вами только делать буду? Получим снаряжение, и до ужина будем тренироваться в заправке коек. Напра-во! Шагом марш!

На складе на каждого бойца уже завели ведомость. Алёшкин по алфавиту был первым, первым и получил два новеньких кожаных подсумка, противогаз, медный котелок, вещевой мешок, стеклянную флягу, обшитую суконным футляром с лямкой для надевания через плечо, маленькую лопатку в кожаном футляре, красную звёздочку с золотыми серпом и молотом, которую он должен был укрепить на фуражке. То же самое получили и все остальные.