Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том 1

— Да вот, собираемся здесь развернуть оружейную мастерскую полка, — уже смелее ответил лейтенант.

— Во всех этих бараках? — усмехнулся начсандив.

— Нет, что вы, товарищ военврач, нам нужна только эта комната, может быть, ещё одна, а остальное берите!

«А и в самом деле, — подумал Борис, — почему бы медсанбату не остановиться в этих бараках? Стены и крыши есть, остальное оборудуем. А то в лесу, в палатках наши обессиленные люди не смогут развернуть всё необходимое», — и вслух он сказал Емельянову:

— Товарищ начсандив, разрешите я осмотрю помещения?

Тот очевидно подумал то же, что и Алёшкин, потому что быстро ответил:

— Правильно, сходите, мы пока с лейтенантом побеседуем.

Борис в сопровождении одного из бойцов осмотрел все три барака. Он убедился, что два из них совершенно целы и могут быть немедленно заняты под жильё или лечебные учреждения батальона, а самый большой оказался недостроенным. В одной половине его имелись окна и двери, а в другой вместо окон зияли только проёмы, обрамлённые косяками. Но всё это были пустяки, и на первое время медсанбат мог разместиться в этих помещениях с лёгкостью. Так он и доложил Емельянову.

Против размещения в бараках высказался лишь Перов, опасаясь бомбёжки, но его удалось убедить, ведь если эти бараки уцелели до сих пор, то могут остаться в неприкосновенности и дальше. Начсандив только сказал, что размещать медсанбат с оружейной мастерской в одном месте неправильно, и поэтому он считает, что техник-лейтенант должен погрузиться в машину и тихонечко следовать поближе к своему полку, а не удирать от него за восемь километров.

— Срок на сборы, — сказал начсандив, — два часа.

Младший лейтенант пытался протестовать, но Емельянов приказал ему замолчать и немедленно выполнять полученное приказание. Тому ничего не оставалось, как подчиниться.

После этого решили, что Перов и Алёшкин с двумя санитарами останутся на выбранном месте и распределят помещения между подразделениями батальона, а также наметят места для развёртывания палаток, которые, вероятно, потребуются, и отведут территорию для размещения транспорта, складов и других вспомогательных служб. Тем временем Емельянов с третьим санитаром доставят тело погибшего лейтенанта в полевой госпиталь, находившийся в Войбокало, для вскрытия, там же начсандив составит докладную записку на имя командира дивизии о происшедшем.

Всё так и вышло. Без особых приключений начсандив сдал труп Абросимова в 64-й госпиталь и, встретив там одну из легковых машин штаба дивизии, пересел в неё, чтобы доложить о происшествии и о месте, выбранном для дислокации медсанбата, начальнику штаба дивизии. Оно находилось километра на два юго-западнее намеченной до этого точки.

Там же Емельянов встретил и Прохорова, который уже успел получить продовольствие и горючее. Тот загрузил кое-чем прибывшую «санитарку» и, не задерживаясь, направился к тому месту, где находился Перов. Естественно, что провожатыми ему служили шофёр «санитарки» и санитар, сопровождавший начсандива. Они ориентировались легко — уже наступил день, и разыскать поворот с основной дороги в сторону бараков труда не составляло.

Через час после того, как прибыл Прохоров, Борис на санитарной машине выехал навстречу колонне медсанбата. Поздно ночью он встретил её в районе станции Войбокало, а часа через два они уже находились на новом месте дислокации.

К этому времени Прохоров поручил имевшемуся в его распоряжении повару приготовить обед-ужин, и все прибывшие могли поесть горячую пищу. В течение дня, проведённого в Кобоне, они ели только один раз, да и то, по настоянию Зинаиды Николаевны Прокофьевой, все получили по очень небольшой порции.

На новом месте дислокации все медсанбатовцы обрадовались горячей еде, но и тут многих из них ждало разочарование. Врачи госпитального взвода строго следили за количеством выдаваемой пищи и, несмотря ни на какие просьбы, ограничивали порции достаточно сурово. Между прочим, именно эта мера, проведённая по инициативе Прокофьевой в течение нескольких дней, позволила медсанбату сравнительно безболезненно перенести переход от голодного пайка к нормальному питанию. К сожалению, во многих частях дивизии врачи оказались не на высоте, и этот переход привёл к возникновению довольно тяжёлых последствий у сравнительно большого числа бойцов и командиров.