Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том 1

В разгар одной из самых острых партий явился Емельянов. Он рассказал, что части дивизии получают пополнение из сибиряков — здоровых, сильных, хорошо обмундированных людей, и из представителей средней Азии — киргизов, узбеков и других. Все они как будто здоровы, но представители азиатских национальностей в большинстве своём почти совершенно не знают русского языка. Очень многие из них не служили в армии, а командиров, даже младших, не говоря уже о средних, с ними прибыло совсем мало.

— Несмотря на то, что части дивизии фактически ещё не укомплектованы, нам уже отвели участок обороны, и мы должны будем его немедленно занять. Дело в том, что дивизии и части, участвовавшие в освобождении Тихвина и отогнавшие фашистов на теперешние рубежи, пополнения не получали. Они измотаны и обескровлены в процессе наступления до предела и держат оборону сейчас прямо-таки каким-то чудом. Немцы могут разгадать это каждую минуту и, если соберут даже не очень значительный кулак, то легко прорвут эту жиденькую оборону, вновь захватят Тихвин, а там и Волхов, продвинутся дальше и осуществят свои планы о соединении с финскими войсками, находящимися восточнее Ладоги и Онеги. Это создаст крайне тяжёлое положение, поэтому и решено вывести из-под Ленинграда 8-ю армию, пополнить её по возможности личным составом и техникой и передать ей оборону этого участка фронта. Одной из первых прибывает наша дивизия, и потому она должна занять передовую линию обороны. Дивизия, очевидно, займёт участок южнее станции Назия, шириной по фронту километров 15–20. Медсанбат должен дислоцироваться так, чтобы быть на более или менее равном расстоянии от всех частей. Надо приготовиться к тому, что объём помощи придётся оказывать большой, так как армейских госпиталей пока нет: часть их ещё в кольце блокады, а прибывшие из других армий пока не развернулись. В Жихареве размещается один полевой госпиталь, который забит до предела, однако пока рассчитывать можно только на него. По моему мнению, — сказал Емельянов, показывая на карте, — лучше всего было бы, если бы медсанбат смог разместиться в лесу около посёлка Александровка. Вот, посмотрите.

Борис чуть не вскрикнул: «Как, и тут Александровка! Как хорошо, что до нашей Александровки немцы всё-таки никогда не смогут дойти, — подумал он. — Напишу об этом Кате, пусть знает, что и я в Александровке». Ему почему-то обязательно захотелось остановиться в этом посёлке.

— Так вот, товарищи, — продолжал начсандив, — времени терять нельзя, я предлагаю немедленно выехать на рекогносцировку местности. Поедем я, вы, товарищ Перов, и вы, товарищ Алёшкин. Возьмём с собой человека три санитаров. Комиссар, товарищ Подгурский, поведёт весь батальон. Вы, — обратился он к Николаю Ивановичу, — выедете завтра вечером, днём будете отдыхать в селе. Необходимо создать самую строгую маскировку. Пока вы подъедете к району, который собираемся обследовать, мы уже сумеем подобрать место. Согласны? — полуприказал-полуспросил Емельянов.

— Конечно, другого ничего не остаётся, — ответил Перов.

Разбудив шофёра своей машины, спавшего на лавке в этой же комнате, он приказал:

— Гриша, иди, готовь машину, сейчас едем. Да разбуди трёх санитаров из эвакоотделения, пусть автоматы возьмут. Ну что же, давайте и мы собираться. А ты, Николай Иванович (они уже, впрочем, как и Алёшкин, между собой обращались на ты), как только рассветёт, после завтрака обойди все помещения и вместе со Скуратовым проследи, чтобы вчерашней истории не повторилось. А то опять ЧП будет.

— Что за ЧП? — встревоженно спросил Емельянов.

— Страшного-то ничего особенного, а неприятности будут, — ответил Виктор Иванович и рассказал про случай с «обжорами».

— Ну, а как пострадавшие?

— Да ничего. Зинаида Николаевна докладывала, что к завтрашнему дню все здоровы будут…

— Ну, что же, едем! — сказал Перов, завидя входящего с улицы шофёра Гришу Ряховского.

— Я поеду с вами, — заявил Емельянов. — Мой шофёр устал, да и машина что-то барахлит, ему надо в ней покопаться. Он пусть вместе с вами едет, — обратился он к Подгурскому, — посадите туда врачей, пусть посвободнее едут.

— Да, — сказал Виктор Иванович, выходя, — завтра днём пошлите Прохорова за продовольствием и горючим, пусть возьмёт две машины. Груз с них постарайтесь распределить на остальные… Поехали!

Через час санитарная машина с притушенными фарами мчалась по гладкой зимней дороге, идущей от станции Войбокало на запад по направлению к линии фронта. Перов сидел в кабине, а Борис, Емельянов и три бойца — в кузове машины, это была вторая бессонная ночь подряд. И потому все, сидевшие в кузове «санитарки» в темноте и относительной теплоте, дремали, а некоторые и откровенно всхрапывали. Дремал, сидя рядом с шофёром, и Перов.