Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том 2

Таким образом, в середине декабря 1942 года в распоряжении 24-го медсанбата имелись готовые щитовые фанерные дома для размещения малой операционной, большой операционной, противошоковой и трёх госпитальных палат. Кроме того, были построены фанерные дома для жилья врачей, сестёр и штаба. И, наконец, заключительным актом этого строительства явилась постройка санпропускника, который сразу же был установлен.

На территории, выделенной для строительства и находившейся на поляне метрах в двухстах от основной территории батальона, от зари до зари кипела работа, в поставленной палатке ППМ работали столяры на двух самодельных верстаках, шла заготовка гвоздей и скоб. Работы проводились при электрическом свете до глубокой ночи. В каждом доме решили делать настоящий пол, который собирали из шести-восьми трёхметровых досок, укреплённых на специальных лагах.

Когда изготавливалось необходимое количество щитов для стен и пола, тут же, на строительной площадке, дом собирался, стягивался болтами, к нему подгонялись стропила и крыша, вырезанная или собранная из частей списанных палаток. Затем все щиты тщательно пронумеровывались, дом разбирался и упаковывался в связки, позволявшие быстро погрузить его на машину и также быстро установить на новом месте.

Посоветовавшись с Сангородским, Прокофьевой, Бегинсоном и Фёдоровым, Алёшкин решил до новой передислокации всех домов не ставить. Пока удалось утеплить палатки, навалив к их стенам высокие завалинки из дёрна и снега, укрепив кольями и брёвнами. Кроме уже описанного нами щитового дома для госпитальной палаты, комбат распорядился поставить только одну малую операционную и санпропускник. Последний — для того, чтобы проверить все придуманные ими с Павловым усовершенствования на практике. Санпропускник собирался на том месте, где он должен был стоять постоянно.

Надо сказать, что до сих пор раненые, поступавшие в санбат, практически до обработки не обмывались, и лишь некоторым, очень загрязнённым, в предоперационной санитары под руководством перевязочной медсестры протирали мокрыми полотенцами или обмывали части тела водой из тазика. В большинстве случаев не мылись раненые и после хирургических вмешательств. Если они оставались в санбате, их переодевали в чистое бельё и переносили в госпитальную палатку, где уже потом сёстры, дружинницы и парикмахер организовывали необходимый минимальный туалет. Эго было хлопотно, неудобно и загрязняло госпитальную палатку. Ну, а подлежащим эвакуации вообще никакой санитарной обработки в батальоне не проводили.

Имевшаяся душевая установка, которая когда-то, в начале войны, обслуживала всю дивизию, давно вышла из строя. Личный состав батальона мылся в примитивных баньках, в землянках или даже просто в палатках ППМ. Надобность в санпропускнике была огромная, причём в таком, чтобы он мог принять сравнительно большое количество людей одновременно. Кроме того, он должен был собираться и разбираться с такой же быстротой, как и палатки.

Алёшкин и Павлов долго трудились над чертежами, наконец, и это дело было закончено. Уже имея опыт, быстро сделали щиты для стенок и полов. Некоторое затруднение вызвало изготовление крыши, ведь тут брезентом обойтись было нельзя, её тоже пришлось делать из щитов.

Трудно и долго рассказывать, как был устроен пропускник, поэтому дадим его эскиз и план.

Для нагрева воды в санпропускнике использовалась банно-дезинфекционная установка Красовского. Причём основание её сложили из кирпича, вмонтировав в него калорифер из двух водопроводных батарей. Вода из них, нагреваясь, поднималась по трубам вверх, в бак (бочку из-под бензина), из которого она по трубам поступала в душевые установки. Вторая бочка, укреплённая также на специальной площадке под крышей пропускника, служила вместилищем холодной воды. Вода в неё, как и в калорифер, подавалась ручным насосом из колодца, выкопанного рядом. В болотистой местности Ленинградской области получение воды из грунтовых колодцев труда не составляло.

Санпропускник установили на берегу небольшого ручья, рядом с этим ручьём выкопали и колодец. Дебет воды был велик. Для самой душевой установки использовались остатки АД, ранее бывшей на вооружении медсанбата и вышедшей из строя к началу 1942 года. Сложнее пришлось с трубами, но на станции Жихарево в одном из пакгаузов обнаружили запас водопроводных труб. Прохоров через своих друзей, армейских снабженцев, узнал об этом, и трубы удалось получить. В мыльной установили двенадцать сосков, таким образом, в ней могли мыться одновременно столько же, а при необходимости и в два раза больше людей. Единственное неудобство заключалось в том, что температура воды во всех сосках была одинакова, её регулировал санитар-банщик специальным вентилем.