Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том 2

Во время завтрака писарь рассказал Алёшкину, что в батальоне всё в порядке, почти все поступившие раненые обработаны. Сангородский заставил врачей работать посменно, и сейчас часть из них отдыхает. Но самое главное, что обрадовало Бориса, это сообщение о том, что из эвакопункта армии в течение ночи пришло два больших автобуса, которые увезли человек двенадцать тяжёлых и пятьдесят легкораненых. Кроме того, Лев Давыдович сумел отправить человек тридцать с попутными машинами. Медсанбат теперь был способен принять около двухсот раненых.

Во время рассказа Вензы слышалась непрекращающаяся канонада. Алёшкин решил, что это артиллерийская подготовка, что после её окончания немцы пойдут в наступление и, судя по интенсивности огня, количество фашистских войск на этом участке фронта значительно увеличилось, а, следовательно, дивизии придётся нелегко. Конечно, поступление раненых увеличится, и к этому надо готовиться.

Проводимая немцами артподготовка затихла, но не перенеслась вглубь, в тылы полков и дивизий, как это обычно бывало при наступлении, а просто внезапно оборвалась. Это удивило. Непривычным было и то, что наша артиллерия почти не отвечала на огонь противника. Наверно, чтобы не раскрывать своего местоположения и неожиданно открыть огонь в начале атаки.

Почти сразу же после прекращения артиллерийского обстрела с запада донёсся нарастающий гул летящих фашистских самолётов. Борис со страхом подумал: «Ну, если пятачок второго эшелона всё ещё по-прежнему забит ранеными, то при первом же налёте авиации там будет настоящая каша. Наверно, отправлю часть машин сейчас туда, пусть они хоть сколько-нибудь увезут. Да и самому надо поехать, а в штаб дивизии уже потом», — и он сказал:

— Пойду по батальону, посмотрю, как обстоят дела. Да, надо бы маскировку проверить, займитесь этим, товарищ Венза.

Борис вышел из своего домика и в этот момент увидел свернувшую с основной дороги санитарную машину, приближавшуюся к шлагбауму перед въездом в батальон. К этому времени медсанбат уже научился все подъездные пути к своей территории перегораживать шлагбаумами и около них держать часовых. Обязанности организации охраны лежали на начальнике штаба батальона лейтенанте Скуратове, и он исполнял их с безукоризненной аккуратностью.

От домика начсандива до шлагбаума было шагов около ста, Алёшкин заторопился к остановившейся машине. В это время из неё вышел сидевший рядом с шофёром командир. Фигура этого человека показалась Борису очень знакомой. Из задних дверей машины вышли ещё двое. Одного Борис узнал, это был армейский хирург Юлий Осипович Зак, а другого — молодого высокого брюнета с усиками — видел впервые. Борис находился уже в нескольких шагах от машины, когда первый командир, до этого разговаривавший с шофёром, обернулся, и стало понятно, что это Николай Васильевич Скляров. Алёшкин так обрадовался, увидев его, что бросился к нему бегом, и, забыв о всякой воинской субординации, громко закричал:

— Николай Васильевич, это вы, как я рад! Как хорошо, что вы приехали!

Тот, увидев неподдельную радость во всём облике начсандива, видимо, был и польщён, и тоже обрадован. Он крепко пожал протянутую подбежавшем Борисом руку. Хотя его глаза, спрятанные под очками, весело улыбались, лицо приняло довольно суровое выражение, и он сказал:

— Товарищ Алёшкин, подожди радоваться-то. Сейчас мы тебе разгон учиним, посмотрим, как тогда ты обрадуешься… Как же ты мог допустить такое безобразие, где ты был? Почему раньше никаких мер не принял?..

Неизвестно, чем бы кончилась тирада Склярова, если бы в этот момент почти над самыми головами стоявших на дороге людей, едва не задевая колёсами верхушки деревьев, с рёвом пронеслась эскадрилья краснозвёздных истребителей, направившихся в сторону передовой, где в это время с воем кружились немецкие бомбардировщики, и беспрестанно доносился грохот взрывающихся бомб.

Появление «ястребков» было таким неожиданным и стремительным, что все люди, стоявшие на лежневой дороге, ведущей к медсанбату, невольно присели на корточки.

Первым поднялся Алёшкин, как более привычный к взрывам и обстрелу. Он улыбнулся, заметив побледневшие и немного растерянные лица прибывших, и сказал:

— Это наши пролетели, но могут и фрицы пожаловать. Пойдёмте с дороги, да и машину нужно убрать. Товарищ Венза, — повернулся он к подошедшему писарю, — проводите машину в укрытие, где наши стоят, а мы пойдём ко мне. Мой домик, хоть и не очень надёжное укрытие, но от осколков защитит, да и замаскирован хорошо. Кроме того, там и щель есть. Да, впрочем, вряд ли фрицы сюда полетят, им сейчас, наверно, не до того.