Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том 1

После недолгого обсуждения решено было разделить эту местность таким образом, чтобы мыс, на котором они стояли, и линия от него в глубину леса стали границей между их госпиталями. Территорию вверх по реке облюбовал Неустроев, Алёшкин согласился на оставшуюся часть, то есть немного вниз, а если смотреть на речку с мыса, на котором они стояли, то вправо от него.

И тут они оба вспомнили о больших штабелях досок, бесцельно лежавших около лесопильного завода. Алёшкин сказал первый:

— Вот что, товарищ капитан, нам это место нравится, но без вашей помощи мы ничего здесь сделать не сумеем. Лесок этот трогать нельзя — маскировку нарушим, а строиться нам нужно. Тут доски нужны, дадите нам?

— Как это дам? Эти доски для нашего полка нужны! Вот, может быть, поменять на что-нибудь? — хитро усмехнулся капитан.

Неустроев задумался:

— На что же поменять-то?

— Мои ребята пообносились совсем. Со склада ничего получить не удаётся, а ведь у вас обменный фонд есть. Да и горючего вам на переезд, наверно, подкинут. Подумайте!

Алёшкин усмехнулся.

— Ну, я вижу, мы сговоримся! Завтра или послезавтра пришлём своих помощников по хозчасти, с ними и договоритесь.

Распрощавшись с капитаном, оба начальника, довольные тем, что вопрос с новым местоположением так удачно разрешился, отправились в обратный путь.

Весна уже полностью вступила в свои права. Снегу почти не было, лишь кое-где по северным склонам овражка лежали небольшие, уже совсем почерневшие его остатки. Дорога раскисла, всякое движение по ней прекратилось полностью. На 15-километровом отрезке её, который нужно было преодолеть, стояла одинокая автомашина ЗИС-5 в ожидании какой-либо помощи. Она была загружена снарядами. Людей ни в ней, ни рядом не было видно. Лишь поравнявшись с ней, наши путники заметили двух красноармейцев, лежавших на почти сухом бугорке и мирно о чём-то беседовавших.

Увидев подъехавших командиров, они, очевидно, немного испугались, потому что оба вскочили и вытянулись. Первым ехал Алёшкин, поэтому к нему и обратился один из бойцов, вероятно, шофёр:

— Так-то, товарищ майор, застряли вот! Никакой мочи нет! Машину почти совсем запорол. Мы уж и слеги, и хворост подкладывали, ничего не берёт, прямо прорва какая-то!

Машина действительно застряла почти по самый кузов. «Вероятно, и мотор залило», — подумал Борис.

— Что же теперь делать думаете? — спросил, подъезжая к разговаривающим, Неустроев.

— Что же сделаешь, товарищ майор? Вот сидим, ждём, может, трактор какой пойдёт, тут сейчас ходят, али танк. Они вытянут. Там, дальше-то, посуше будет. Я уж эту дорогу как свои пять пальцев знаю: почитай, с февраля по ней кручусь.

— А еда-то у вас есть?

— Вот чего нет, того нет, — сокрушённо заметил второй красноармеец, опасливо взглянув на первого, имевшего на погонах ефрейторские полоски.

Борис засмеялся:

— Да-а, без еды загорать плохо! Ну, ладно, не горюйте, тут километрах в пяти наши госпитали стоят. Приходите к нам по очереди, накормим.

— Я, товарищ майор, машину и груз бросить не могу, а он пусть идёт и мне принесёт, — ответил ефрейтор.

— Хорошо. Вон, видишь, там, вдали сосновый лес, там мы и стоим. Идите прямо к кухне и скажите, что начальник госпиталя Алёшкин приказал как следует накормить и с собой для командира дать. Понятно?

— Так точно, понятно! — радостно ответил боец и, подмигнув своему командиру-ефрейтору, подтянув ремень на шинели и, закинув винтовку за плечи, бодро зашагал в указанном направлении, вскоре опередив ехавших на лошадях Алёшкина и Неустроева. А они ехали очень медленно, стараясь держаться около дороги, постоянно объезжая встречавшиеся на пути, покрытые набухшими почками и серёжками, кусты ивняка и прямо пробираясь через них.

Один раз Борис, нечаянно дёрнув повод, заставил коня передними ногами ступить на наезженную часть дороги и чуть не оказался в грязи. Едва копыта попали в жидкую грязь, как конь провалился в неё чуть ли не по грудь. Животное испугалось и, напрягая задние ноги, с такой силой вырвало передние из грязи и повернулось на дыбах в сторону от дороги, что Борис с трудом удержался в седле.

— Э, да ты прямо цирковой наездник! — засмеялся Неустроев.

Но Алёшкину было не до смеха. Во-первых, он испугался падения с лошади, а во-вторых, вместе с передними ногами коня в грязь окунулись полы его шинели, и теперь они, впитав в себя воду и покрывшись толстым слоем грязи, пачкали остальную часть его одежды и нелепо свисали с боков. Вид у него стал плачевный. Это происшествие навело обоих начальников на грустные размышления. Если даже артиллерийский ЗИС застрял, а артиллеристам всегда давали новые, самые исправные машины, то, конечно, ни о каком переезде по этой дороге на их стареньких, еле ползающих машинах, да ещё и на автобусах, не может быть и речи. А между тем санотдел требовал, чтобы госпитали развернулись на новом месте не позднее 24 апреля!