Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том 1

— Замечательно! Все остальные где-то поотстали, в чём у них там дело, не пойму. Медучреждения 109 корпуса забиты ранеными и стоят в разных местах на восток отсюда к реке Нарве. Когда их освободят фронтовые госпитали, и они смогут двинуться за своими соединениями, понятия не имею: те тоже задержались далеко, где-то в тылу. Ты ведь знаешь, что марш 109 корпуса происходил в постоянных стычках с отдельными фашистскими частями, и, хотя последние не оказывали серьёзного сопротивления и не создавали прочных оборонительных сооружений на этих участках, тем не менее, они задерживали продвижение основных сил корпуса. Пользуясь этим, фашисты могут разрушить Таллиннский порт и угнать из него все рыболовные и прочие суда. Чтобы воспрепятствовать этому, Военный совет армии придал корпусу танковую бригаду и предложил посадить на автомашины хотя бы один полк, который должен будет вместе с танками быстрым ударом захватить Таллин и, главным образом, его порт. Остальным соединениям корпуса приказано следовать по двум направлениям: по северному — на Таллин, вслед за танковой бригадой, и южнее — на город Пярну. Мне приказано во чтобы то ни стало обеспечить медицинским обслуживанием передовые части корпуса. Кроме вас, в моём распоряжении пока никого нет. Я понимаю, что ваши люди устали, только что совершив бросок в четыреста километров, но ничего не поделаешь! По прибытии в Таллин, я думаю, что это будет послезавтра, выбирайте любое здание, школу, больницу — всё равно, и начинайте сразу же принимать раненых. Вот удостоверение вам, подписанное командующим армией. В нём сказано, что вам предоставляется право занимать любое здание в городе, и чтобы все представители советской власти Эстонии (а таковые могут появиться, они следуют с передовыми частями также, как и командование эстонского корпуса, который наступает на Таллин по другой дороге) оказывали вам содействие. Учтите, вы со своим госпиталем не имеете права отстать от передовых частей. Держитесь от них не далее, чем в трёх километрах. По прибытии в Таллин на главных улицах сразу установите указатели, а кое-где на перекрёстках поставьте и своих людей, которые указывали бы путь к госпиталю. Это нужно до прибытия регулировщиков армии, а они подойдут не позднее, чем через двое суток. Приказ понятен?

— Так точно, товарищ полковник! Через час машины госпиталя отправятся в сторону Таллина.

— Через час? Это хорошо, но даже если выйдете через два часа, я думаю, что вы корпус догоните. Товарищ Богуславский, прикажите нашему шофёру доставить товарища Алёшкина в место расположения его госпиталя. Это недалеко?

— Не далеко, — ответил Борис.

— Ну и хорошо. Итак, Борис Яковлевич, счастливо, — Скляров ещё раз пожал ему руку и похлопал по плечу, — не подведите!

Когда Алёшкин вернулся к своим, он увидел, что люди, рассевшись небольшими группами на залитой солнцем зелёной лужайке у крыльца здания, с шутками и смехом аппетитно едят кашу, наспех приготовленную поварами. Тут и начальник госпиталя почувствовал голод. Отпустив машину начсанарма, к зданию он подходил пешком, по дороге обдумывал, как лучше выполнить новое задание. Уже совсем рядом с крыльцом дома он услышал гневный крик Захарова и в ответ такой же командира автороты, которая вот уже две недели перевозила имущество госпиталя. Подойдя ближе, он узнал о причине спора.

Оказывается, пока Борис был у начсанарма, лейтенант, командовавший авторотой, разыскал своё начальство и получил от него приказание немедленно разгрузить имущество госпиталя и отправляться на артсклады за снарядами. По распоряжению Алёшкина разгрузка была приостановлена, и до возвращения его из санотдела армии Захаров возобновлять её не позволял, вот и разгорелся спор.

Командир утихомирил кричавших, затем, взяв из рук Игнатьича котелок с кашей и изрядный кусок хлеба, уселся на ступеньках крыльца и принялся за еду. А Захарову сказал:

— Если люди подкрепились, пусть разгружают все машины автороты. Свои не трогайте. Всё выгруженное складывайте недалеко от здания на одном месте поаккуратнее. Уборку помещений прекратить. Я поем, а вы минут через 15 соберите в какой-нибудь комнате начальников всех отделений и служб, проведём совещание. Да, Павловскому передайте, чтобы он задержался: он собирался в политотдел армии, так пусть пока не уходит.

Через четверть часа Борис зашёл в комнату, где сидели Павловский, Минаева, Батюшков, Добин, Захаров, Лагунцов, Мертенцева, старшая операционная сестра Журкина, начальник аптеки Иванченко и другие. Алёшкин сел на стул, стоявший в углу комнаты, закурил и оглядел собравшихся. Хотя его переполняло множество самых разных вопросов и в то же время в душе бушевали радость и гордость, он как можно спокойнее произнёс:

— Товарищи, здесь мы оставаться не будем, нам приказано развернуться в Таллине.

— Где-где?! — переспросил Павловский.

— В столице Эстонии, Таллине, — повторил с напором Борис.

— Так ведь там же немцы!