Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том 2

Найденный матрос рассказал также, что ему удалось спастись чудом. Он участвовал в погрузке раненых офицеров на катера и в самый последний момент был отправлен в помещение госпиталя, где один из врачей забыл свой серебряный портсигар. Когда с этим портсигаром он вернулся на берег, то катера находились от него более чем в полукилометре. Идти в город он не решился, а спрятался в одном из бараков, надеясь, что как-нибудь сможет вернуться в Берлин.

— Но тут неожиданно появились вы, я испугался ещё больше, ведь эсэсовцы уверяли, что русские расстреливают всех подряд. Я запрятался в самый дальний угол. Сутки перед отъездом нас не кормили, значит, уже двое суток я не ел. Воду ночью пил из бочки, стоявшей под водосточной трубой.

Алёшкин и Павловский с помощью Аси разъяснили перепуганному парнишке (ему было всего 16 лет), что ничего ему не грозит, они его даже в плен не возьмут и, если он хочет, может пойти куда угодно. Однако посоветовали отсидеться в этом городке до окончания войны, а она должна кончиться очень скоро.

Борис приказал Захарову накормить немца, что и было сделано. Поев, парень захотел отблагодарить русских и через переводчицу сообщил Захарову, что на площадке, где стояли бараки, есть вход в подземный продовольственный склад.

— Из него, наверно, не успели вывезти все продукты, — сказал он.

Действительно, в северо-западном углу площадки, почти у самой ограды обнаружили искусно замаскированную дверь, запертую висячим замком. Когда сбили замок и открыли её, внутри оказалось забетонированное обширное подземелье, по стенам которого размещались полки и ящики с самым разнообразным продовольствием, имевшим марки и этикетки различных европейских стран. Тут были и португальские сардины, и итальянские макароны, и голландские сыры, сливочное масло, французские вина, ветчина, копчёности и все виды круп. Находка очень обрадовала и Алёшкина, и Захарова, теперь они могли месяца два-три кормить личный состав госпиталя и полный комплект раненых, не думая о получении продуктов с продсклада фронта.

А раненые уже начали прибывать. 1 мая 1945 года в госпиталь поступила первая партия из Берлина и его северо-западных окраин, их было человек двести. Через день поступило ещё сто человек, затем поток раненых прервался.

Теперь и у Алёшкина, и у Павловского, и у Захарова, и почти у всех врачей имелись радиоприёмники, подобранные в Штольпе и других немецких городах. Благодаря электричеству, можно было слушать как Москву, так и вещание фашистов. Установили приёмники и в палатах.

Из сводок Информбюро стало известно о самоубийстве Гитлера, о прекращении сопротивления фашистов в Берлине. Все ждали со дня на день сообщения о конце войны, и вот этот день наступил, восьмого мая война была окончена. Мы победили!

Сообщение это в госпитале получили поздно вечером, и все, кто имел оружие, выскочили на улицу, открыли отчаянную пальбу в воздух и пустили ракеты. Люди ликовали. Все раненые, способные передвигаться, тоже выбрались на улицу, остальные подобрались к окнам и с восторгом смотрели на салют, устроенный их товарищами.

На следующий день, когда стало известно, что Днём Победы считается 9 мая, устроили торжественный обед для всех раненых и личного состава. Решили пустить в расход весь ассортимент имевшихся трофейных продуктов и вин.

Перед обедом Павловский провёл краткий митинг. В своей речи он призвал командиров и бойцов не расслабляться, помнить о том, что они находятся во вражеской стране, что, несмотря на капитуляцию военного командования фашистов, могут действовать различные диверсионные группы, и поэтому бдительность следует сохранять так же неукоснительно, как и во время войны.

Это было нелишним предупреждением, у многих бойцов появились признаки халатности в несении караульной службы, и Алёшкину с его помощниками иногда приходилось применять строгие наказания.

Сразу же после обеда раненые потребовали немедленной эвакуации в тыл, лучше всего на Родину. Конечно, выполнить это было невозможно, во-первых, по состоянию здоровья некоторых, а во-вторых, потому, что начальник госпиталя просто не знал, куда можно направлять раненых, — связь его с начсанупром оборвалась. Где находились в тот момент фронтовые госпитали, он не представлял.

Для того, чтобы успокоить возмущённых раненых, Борис решил сам съездить в Пренцлау, где ранее находилось сануправление фронта. На хорошей легковой машине, которая теперь была в его распоряжении (шикарный шестиместный «мерседес»), взяв с собой двух автоматчиков, он отправился в путь. 90 километров, которые отделяли Пренцлау от Варена, несмотря на все препятствия (взорванные мосты и объезды многочисленных воронок), они преодолели за два часа. К счастью, генерал-майор медицинской службы оказался на месте.