Необыкновенное чудо, или Национальные особенности нашего кино

Фильм снят не только душевно и чувственно, но и умело, мастеровито. Документальные и художественные кадры сочетаются идеально, во многом благодаря ненавязчивой и предельно реалистичной манере повествования. И, в тоже время – сложной по своей структуре из-за виртуозного монтажа. Прекрасные, иконоподобные крупные планы лиц героев сменяются скрупулёзным показом предметов и событий, оставшихся в памяти потерявшихся, по которым они и находятся. Или не находятся.

Есть художники, приносящие послание Оттуда, Свыше. Очень тёплое и светлое послание. Очень незаметно и тихо. Из таких – режиссёр Виталий Мельников и композитор Олег Каравайчук. Когда они вместе творят, происходит что-то перевёртывающее обыденное представление о мире. Мы, не сходя с места, оказываемся там, где нас никто не ждёт (или ждут всегда) – на Том свете, на Небесах. Хотя, почему Там? Нет, свет этот, нам только кажется, что мы уже отправились Туда. Самое удивительное, что частицы рая, оказывается, находятся вблизи нас, мы только это не замечаем… Зато замечают и показывают Виталий Мельников и Олег Каравайчук. И получается, что неприметная простая рабочая Ксения с неказистой внешностью (из фильма «Ксения, любимая жена Фёдора» 1974 года выпуска) – на самом-то деле – святая! А в живущих рядом с нами на первый взгляд грубых людях – ангельские черты. А мы-то и не замечали раньше! Как стыдно-то!

«Кто я такая, чтобы держать сына на коленях? И сама отвечаю – женщина, которая любила и которая после первого поцелуя попросила вечности», – читает главной героине дочка подруги. И тоже самое мы читаем на лице будущей матери Ксении.

А есть в нашем кинематографе такие вот камерные, каминные фильмы, как «Чисто английское убийство» (1974 г.), которые греют душу и создают необыкновенный уют. Да ещё при полном совпадении рождественской погоды за окнами. Ну и полезны такие картины – познанием определённого типа культуры и общечеловеческой сущности, например. Крепкий советский режиссёр Самсон Самсонов, автор картины, был ещё и прекрасным знатоком английской жизни и менталитета.

Почти три часа проживания в английском замке в очень интересной компании, с любопытным интерьером, размеренными расхаживаниями по различным помещениям, тихими раздумьями, степенными разговорами и временами разгорающимися страстями. При этом выдерживается довольно тяжёлая таинственно-напряжённая атмосфера, облегчающаяся лишь в самом конце ленты.

Отличные роли замечательных артистов-личностей, разнообразная, временами сжимающее сердце, временами бодрящая, временами пугающая музыка гениального кинокомпозитора Эдуарда Артемьева…

Без преувеличения пронзающая, переворачивающая душу музыка Артемьева звучит и в фильме Никиты Михалкова «Свой среди чужих, чужой среди своих» того же 1974 года. Самое главное в этой, на первый взгляд приключенческой картине (ну не может настоящий русский режиссёр вместиться в рамки одного жанра даже в пределах одной картины) – показать человека, привязанному здесь к конкретному революционному времени, таким, каков он есть по своей сущности. Приключения в фильме – лишь повод докопаться до подлинной правды. Правды о человеке, о его врождённых чертах – чести и достоинстве, преданности своему делу и близким. Увлекательная лента Михалкова несёт веру во всё это. Веру в истинные ценности.

Громкие слова для «истерна»? Ну так и фильм – громкий.

События следующей картина Никиты Михалкова – «Раба любви» (1975 года, опять же – с неотразимой музыкой Артемьева) тоже разворачиваются во времена гражданской войны, но и она, по существу, не о ней, а о людях…

И, наверное, Михалков есть один из самых русских режиссёров. Стёб и предельная серьёзность в одном флаконе, смех и грех там же, бесконечная внутренняя борьба противоположностей, издевательская национальная самоирония и одновременно сознание русской исключительности. Крайность и избыточность, безразмерный объём и мелочность в деталях. Поэтому он и его фильмы многим и не нравятся (а в таком духе он снял и последние свои фильмы) – вместить в себя такого медведя не каждый сможет.

Фильм Ларисы Шепитько «Восхождение» (1976 г.) – страшнейший, сильнейший по воздействию, жесточайший и … Божественный. Потому что автор и его главный герой, хоть и негласно, но предстают перед Абсолютом, потому что, в конечном счёте, служат Ему, потому что в образе главного героя показан лик и образ самого Иисуса Христа (недаром советские чиновники пеняли Шепитько за эту картину: "нам нужен Чапаев, а вы нам Исусика подкидываете"). Такая лента с философией Служения дороже многих экзистенциальных иностранных шедевров стоит. А по форме изложения нисколько им не уступает. Сам сюжет больше напоминает вариант прочтения Евангелия, чем повесть о войне – со своим Учителем, его страданиями за всех, с "Понтием Пилатом", с "Иудой" (который здесь, правда, не смог повеситься, но воет от отчаяния в последнем кадре картины), с восхождением "Иисуса" на Голгофу и его мученической смертью.