Необыкновенное чудо, или Национальные особенности нашего кино

Когда тяжело на сердце – лучше всего посмотреть простой старый добрый советский фильм, который хорошо ложится на душу, не заставляет напрягаться в поисках «глубоких смыслов», не омрачает существование ещё больше, а наоборот – утешает и успокаивает. Например, «Сибириаду» (1978 г.) Андрея Кончаловского. И хотя до полной простоты ей далековато, в поисках душевного равновесия и покоя можно остановиться и на ней.

Что особенно хорошо показано в этой ленте, так это достоверное и глубокое отражение характерных черт натуры русского люда, выраженное в многочисленных ярких и разнообразных персонажах. Их истовость и неистовость, приземлённость в прямом смысле слова и витание в облаках, мудрость и наивность, мистичность и чудотворство, разухабистость и страстность, любвеобильность и отходчивая ненависть, вопиющее своенравие и отчаянность, разболтанность в быту и способность тихо, как-то буднично совершить подвиг, пренебрежение жизнью и здоровьем, покладистость, по большому счёту – даже равнодушие к историческим тектоническим изменениям, приводящим к резким перепадам в жизненном устройстве, но не меняющим внутренний строй русского человека, что для него единственно важно (и что непонятно иностранцу и русскому образованному западнику: «почему же они не протестуют из-за несправедливостей? Рабы, да и только»). Воля и спокойная душа – то, что зависит только от тебя самого, а не свобода в «цивилизованном» понимании ему нужна. Ворошиться в грязи, воровать, убить не моргнув глазом и, одновременно, прокладывать дорогу в непролазной тайге к светящейся в небе звезде.

А вот фильмы Андрея Тарковского к категории простых совсем не отнесёшь. Но сложность формы лент великого режиссёра полностью оправдывается сложностью содержания. Картины Тарковского, о которых уже столько написано, что повторяться не имеет смысла, содержат главное – стремление к Абсолюту, абсолютную духовность. А если одним словом охарактеризовать кино Андрея Арсеньевича, то это слово будет – храм.

Когда я ходил на его «Сталкера» (1979 г.) в молодые годы (во времена его выхода на экран), я не мог объяснить даже самому себе, зачем я это делаю. Только потом пришло понимание, что он заменял мне посещение церкви. В тоталитарно-атеистической стране искусство вообще было единственным заменителем подлинной духовности. Но не каждое, даже самое хорошее произведение искусства способствовало обращению к абсолютному совершенству. Фильмы Тарковского больше всего приближались к решению подобной задачи. А его «Сталкер» был достижением высшей точки вопроса о конечном смысле жизни.

Для меня даже не слова и действия персонажей являлись главными в нём. Режиссёру удалось создать такую плотную, насыщенную, чрезвычайно особую ауру в своём шедевре, что она сама по себе возвышает человеческий дух. Никакая «атмосферная» кинолента не может сравниться с атмосферой этого фильма. Я ходил дышать воздухом картины, и только он был для меня достаточен. Слова, слова, слова героев ленты часто проходили мимо моих ушей. Но они мне были мне и не нужны. Правда сейчас, когда смотрю фильм более утилитарно, что ли, эти слова только подтверждают то, что я понял и без них.

Но тщётно устами «Сталкера» (и несколько завуалировано самого сталкера, в том числе) наш великий режиссёр взывал к людям о необходимости веры. Тогда, в начале 80-ых, когда фильм украдкой показывали на задворках столицы, случайные «простые» зрители, пришедшие посмотреть увлекательную фантастику (которую Тарковский начисто вывел из своей экранизации повести Стругацких) толпами уходили с сеансов, смеясь над картиной. А пришедшая специально «образованная интеллигенция», хоть и выделяла фильм, в большинстве своём не выносила никакого высшего урока. Не мудрено – она так же, как и персонажи – рефлексирующий критикан-скептик Писатель и замороченный Учёный (характерные представители соответственно гуманитарной и технической интеллигенции), несмотря на свои открытые, честные, утончённые, ранимые, большие души и, несмотря на исповедальность поведения – не верила ни во Что и ни в Кого. И поныне «передовые» гуманисты-гуманитарии борются с религией, и поныне некоторые учёные готовы «взрывать» церкви собственноручно созданными бомбами.

Урок, данный нашим кинопророком Тарковским, по-прежнему не выучен…

Но прекрасны были и обычные советские мелодрамы. Вот «Опасный возраст» (1981 г.) Александра Прошкина – увлёкает добрым ненавязчиво-естественным юмором, точно подмеченным житейством, ироничным взглядом на повадки двух городских интеллигентных немолодых супругов и лёгкой, яркой игрой наших замечательных артисток-индивидуальностей – Алисы Фрейндлих (сыгравшей, кстати, потрясающе и в «Сталкере», но совершенно другой характер) и Жанны Болотовой, да и не только их…