Необыкновенные приключения юных кубанцев

Андрей спустился по лестнице вторым. Старшая из спасительниц с любопытством рассматривала "крестника". - Ну, братец, и нагнал же ты нам страху! - были ее первые слова. - Жить тебе после такой переделки сто лет. Доча, принеси-ка йод, нужно обработать парню ухо, а то отгниет - кто за него и замуж пойдет. И прихвати рудикову рубашку, она в сундучке снизу. Пойдем под навес, Андрюша. Тебя ведь так звать?

- Вобще - Андрей. А вас?

- Зови пока что Ольгой Готлобовной, - улыбнулась та.

- А почему "пока"?

- Будешь моим зятем - глядишь, как-то по-другому станешь звать. Заметив его смущение, поправилась: - Я, конечно, пошутила, извини.

- Ольга Готлобовна, а почему фрицы драпанули? - оправившись от смущения, спросил он.

- Они, детка, не драпанули... Это был всего лишь передовой отряд.

- А когда нагрянут остальные?

- А может завтра, а может, аж послезавтра, - дала она понять, что он явно злоупотребляет буквой "а". -Я как-то забыла спросить, а они доложить мне об этом не додумались. Для тебя это важно?

- Подольше б их, гадов, не было!

Вышла Марта, неся клетчатую рубашку, пузырек с йодом и клочок ваты.

- Ну-ка, покажи свое ухо, черномазый... Крепко он тебя оттрепал. Но ничего, до свадьбы заживет!

- Будем надеяться, что намного раньше, - заметила дочь и перевела разговор на другое: - Мама, как тебе показались непрошенные гости - не страшно было?

- Как показались? - спокойно переспросила она, занявшись Андреем. - На мой взгляд, они излишне грубоваты, даже циничны, нагловаты, самоуверенны... Да это и понятно: не с визитом вежливости пожаловали. - Она вздохнула. - А что до страха, то разве что из-за вас, и то поначалу.

- Этот ихний старшой - он про меня спрашивал?

- Интересовался... . Ты ему палец, что ли, повредил; грозился пристрелить. Но я сказала, что вы убежали в подсолнухи, где вас разве что с собаками разыщешь.

- Я, конешно, придал вам хлопот... Извините. Не думал, что так обернется.

- Он, мама, нашего петушка от явной смерти спас, - похвалилась Марта.

- Да? Каким же образом?

- Этот черт хотел и его подстрелить, а Андрей запустил в него из рогатки - в петуха, конечно, - тот и убежал. Этим, кстати, себя и обнаружил

- Скорее, некстати. Поступок, конечно, благородный, но не стоило так рисковать из-за птицы, - не одобрила и она.

- Мама, можно, мы сейчас же и отправимся к Александру Сергеевичу? А то он там волнуется! И голодный.

- Сперва покормлю вас - и бегите. Сними-ка свою окровавленную, надень рудикову, - предложила Андрею.

- Мне нужно домой наведаться, - сказал он, сняв рубашку. - Мама, небось, переживает за меня, а у нее больное сердце. Там и подкреплюсь,

Солнце близилось к полудню, набирала силу жара. Череду пастухи - ими сегодня были женщины - обеспокоенные случившимся, тронули с пастбища раньше обычного, и она уже шла по хутору. Впереди всех трусцой бежала корова по кличке Свинья (прозванная так ребятами за исключительно "ехидный характер") она спешила укрыться - от мух и оводов в прохладном хлеву. Ей, однако, пришлось перейти на шаг почти у родного подворья: в идущем спереди мальчугане узнала одного из тех, кто частенько "угощал" по рогам. Это был Борис.

- Привет, Шенкобрысь, ты откуда чешешь? - остановил его Андрей.

- От Веры-Мегеры, а ты? - обменялись рукопожатием.

- Мать мою, случаем, не видел? - Он подумал, что если дома все в порядке, то попросит приятеля вернуться и сообщить ей, мол, "с ним все благополучно". А сам вернется, давно ведь должны быть на островке.

- Токо сичас видел. Правда, издаля, - сообщил Борис. - А ты разве еще дома не был?

- Ты, как всегда, догадлив...

- И ничего не знаешь? - удивился тот.

- А что я должен, по-твоему, знать?

- Так ведь соседку ж твою эти гады убили!..

- Какую соседку, ты че буровишь!..

- Да теть Шуру Сломову! Своими глазами видел...

- Как, за что?

- За Варьку заступалась. Ну, и...

- За Варьку? Говори толком, что ты цедишь по слову! - волнуясь, потребовал сосед Сломовых.

- Да язык не поворачивается говорить такое... Придешь - сам узнаешь. А я спешу - не знаю еще, как там мои.

- Я проходил мимо, видел и мать, и Степашку: живы и здоровы. Давай расскажи, раз видел собственными глазами, - настоял Андрей.