Необыкновенные приключения юных кубанцев

- Мы положили тут все, о чем вы вчера беспокоились, - стала объяснять хозяйка, доставая нечто большое, завернутое в полотенце. - Андрюш, расправь немного парашюта - будет заместо скатерти.

От полотенца исходил вкуснейший аромат свежеиспеченного хлеба, и глазам предстала круглая зарумянившаяся буханка, разрезанная начетверо.

- Ух-х! - потянув носом, воскликнул летчик. - Ну и дух, просто голова кружится! - Отщипнул от горбушки. - Даже еще теплый!

За хлебом на импровизированной скатерти стала появляться и другая снедь; Марта поясняла:

- Это вот вареная индюшатина. Здесь соль... Помоги же больному разломить! - подсказала напарнику; тот достал ножик и помог отделить индюшиный окорок. - А здесь завернуто сало: оно соленое, долго не испортится; будет вам прозапас. Тут еще кое-что из одежды - посмотрите сами, - отложила узел в сторону. - Куртка, рубашка, брюки; ношенные, но еще крепкие; дедушкины, должны вам подойти.

- Огромное вам спасибо! - завтракая, поблагодарил изголодавшийся островитянин.

- Подкрепляйтесь да посмотрим рану. Мама велела обязательно сменить повязку на стерильную.

- Рана не беспокоит. - Он пошевелил пальцами больной руки. - Но раз мама велела, значит, сделаем. Сами-то вы не голодны?

- За нас не беспокойтесь, - заверил Андрей. - Марта, а где ж груши?

- Ой, я и забыла! Они в самом низу. А еще вам записка! - спохватилась она. Вылезла из шалаша, достала из "кармана" на груди сложенный вчетверо и пришпиленный булавкой носовой платок - в нем лежал клочок бумаги. Вернувшись вручила его адресату.

- Ну-ка, что тут... - стал пробегать глазами, перестав при этом дожевывать откушенное. Пройдясь несколько раз, сунул в карман, снова накинулся на еду. - Так что там за делов натворили изверги рода человеческого? - спросил после некоторой паузы, глядя на все еще коричневое от йода ухо Андрея.

- Немец чуть было не застрелил Андрюшку!..

- Даже так? - испуганно вскинул голову летчик. - Ухо - это его работа?

- Ухо - ерунда... Соседку, тетъ Шуру, насмерть убили. Автоматом по голове.

Настала очередь удивиться Марте - почему ж ей не сказал?

- Да-а... Как говорит пословица, подержал недолго, а когти знать. С тобой-то как получилось?

- Глупая история, дять Саша... Не хочется и вспоминать.

- Ну, значит, этот вопрос замнем... Что прошло, то ушло навсегда. Только в дальнейшем старайся не рисковать жизнью без крайней необходимости.

- Больше на авось надеяться не стану, обещаю...

Между тем Марта убрала "со стола", приготовила медицинские принадлежности, уточнила:

- Вода в котелке кипяченая? - Осторожно, с примочкой, отделила тампон. Рана в этот раз не закровоточила. Отсутствовало и нагноение, но выглядела все еще устрашающе. - Начала заживать, - заявила, тем не менее, санитарка уверенно. Сделав, что нужно, и забинтовав стерильным, из индпакета, бинтом, предупредила: - Без меня не трогать, пожалуйста! А то как бы не занести инфекцию.

- Слушаюсь, товарищ сестричка! Тебе мама не говорила о содержании записки? - поинтересовался больной.

- Сказала только, что она поможет вам связаться с кем нужно. А что?

- Да вот... Я, пожалуй, к ночи оставлю ваш гостеприимный островок.

- Так скоро? Но обещайте хоть соблюдать осторожность, когда будете менять повязку.

- Обещаю. - улыбнулся выздоравливающий.

- Дять Саша, а че вы так скоро? Нехай бы поджила рука, а потом уж и...

- Так надо, сынок. "Куй железо, пока горячо".

- Вобще, понял. Но ежли не получится, то возвращайтесь к нам, ладно? У нас с ребятами есть надежное укрытие. А лодка будет ждать вас у берега.

- Спасибо, воспользуюсь твоим предложением обязательно. Наведаюсь дня через два-три.

Андрей догадался, что в записке указан адрес явки, где летчику помогут связаться "с кем нужно", то есть со своими. И еще - что Ольга Готлобовна как-то причастна к оставленному нашими подполью "для организации партизанской борьбы", как выразился дять Саша.

Предвидя скорое расставание, может быть - навсегда, он спросил:

- Дять Саша, может хуть вы знаете: наши скоро вернутся?

- Не стану, Андрюша, врать: я этого не знаю. Но в одно верю твердо вернутся обязательно!

- И еще хочу спросить... Он вам сильно нужен? - кивнул на кобуру.

- Ну как же, конечно нужен. Им много врагов не уничтожишь, но если случится безвыходное положение, жизнь подороже продать можно. А зачем тебе пистолет?

- Пока и сам не знаю. Просто у нас с ребятами нет никакого оружия, а оно...

- Вам и иметь его еще рано. Не детское это дело - воевать. Вы должны выжить обязательно. Чтобы отстраивать страну и продолжить начатое нами.

- А разве не может и у нас случиться так... ну, чтоб подороже. Наши вернутся нескоро - может, через месяц, а то и полгода. Что ж нам, молча терпеть издевательства?

В словах Андрея столько было решимости и недетского гнева, что Александр Сергеевич, вздохнув, заметил:

- Я тебя понимаю... Но и ты должен меня понять. - Достал записку и еще раз внимательно прошелся по строчкам, как бы запоминая написанное наизусть. - Станица Ивановская, знакомое название, - произнес вслух. - Это где-то недалеко отсюда?