Необыкновенные приключения Карика и Вали

Матка-шмель кладет в гнездо яички и рядом с ним оставляет комочек меда с цветочной пыльцей. Из яичка выходит личинка, съедает комочек меда и пыльцы и закукливается в коконе, похожем на бочёночек. Через некоторое время молодой шмель открывает на верхнем конце бочёнка крышечку и улетает. Но кокон не пропадает даром. Летом шмели наполняют их медом и в холодную дождливую погоду, когда нельзя вылетать из гнезда, питаются этим медом.

Профессор не спеша позавтракал, потом выбрал бочку покрепче и принялся вытаскивать ее из кладовой. Нелегкая это была работа. Бочка, точно живая, вырывалась из рук, толкала профессора, валила его с ног, но все же Иван Гермогенович кое-как справился с бочкой и вытащил ее наверх.

Колени его дрожали. Руки одеревянели. Сердце билось так сильно, что у профессора стучало даже в висках.

«А вот как ее теперь докатить до пещеры?» размышлял Иван Гермогенович.

Положить бочку набок и катить ее по земле, как обычно катают простые бочки, профессор побоялся. Верхняя крышка могла открыться, и весь мед вылился бы тогда на землю.

— Ну что ж… попробуем как-нибудь иначе.

Иван Гермогенович ухватился за края бочки руками и сильно тряхнул ее.

Бочка качнулась.

— Ага! пошла уже!

Профессор немного накренит бочку и принялся толкать ее, повертывая то вправо, то влево, как будто хотел просверлить бочкой землю.

Медленно, шаг за шагом, подталкивая бочку руками и нажимая на нее всем телом, Иван Гермогенович гнал ее к пещере.

Когда профессор подходил к берегу озера, навстречу ему выбежала Валя.

— Встала уже? — спросил Иван Гермогенович, останавливаясь и переводя дыхание. — Ну как там Карик?

— Спит! Давайте, я вам помогу!

— Помоги, помоги!

— А тут что такое? В этой бочке?

— Мед!

— Целая бочка? Вот хорошо-то!

Она ухватилась за бочку и принялась толкать ее, помогая профессору.

Дружными усилиями они вкатили бочку в пещеру и поставили ее в угол.

— Завтракай, Валек, — сказал профессор, — а я пойду поищу постель для Карика. Ему, ведь, бедняге, неудобно спать на голой земле.

Валя откинула крышку и прямо руками залезла в бочку. Облизывая пальцы, она измазала густым, липким медом все лицо и шею.

— Что ж теперь делать? — растопырила липкие пальцы Валя. — Даже вытереться нечем. Пойду к озеру, помоюсь.

Она вышла из пещеры и побежала на озеро.

На песчаной отмели Валя остановилась, посмотрела, нет ли поблизости каких-нибудь чудовищ, и только после этого залезла в воду и принялась мыться.

После купанья Валя побежала обратно. По дороге она подобрала кусочек лепестка и потащила его в пещеру.

— Пригодится, — сказала Валя, — нам теперь все пригодится!

У самой пещеры она увидела профессора, который тащил ворох пушистого волоса.

— А ты куда же это бегала? — спросил Иван Гермогенович, останавливаясь.

— Мыться!

Профессор покачал головой.

— Ну, вот это мне совсем не нравится. Я тебе не советую, серьезно не советую ходить без меня.

— А я перепачкалась медом!

— Тем более, — сказал Иван Гермогенович, — тебя вместе с медом могла утащить муха, оса, пчела, да мало ли тут охотников на девочек, вымазанных медом.

— Я больше не буду! — сказала Валя.

Профессор вошел в пещеру и сбросил охапку спутанного волоса на пол.

— Ну, вот и постель для Карика! Да и нам с тобой волоса хватит.

— Как настоящий матрац! — потрогала Валя ворох. — Где вы это взяли?

— Отобрал у непарного шелкопряда!

— Он спит на матраце, этот непарный шелкопряд?

— Нет, — улыбнулся Иван Гермогенович, — сам он не спит. Летает. А вот свое потомство он заботливо прикрывает пушком. Ни дождь ни холод не страшны яичкам шелкопряда, которые лежат под такими плотными, пушистыми одеялами.

— Какой же это пух? Это ж настоящий конский волос!

— Ты забываешь, что мы сами с тобой не настоящие, поэтому и пушок нам кажется волосом. А теперь давай-ка устроим для Карика постель.

— Я сделаю! — сказала Валя.

Валя сложила волос около песчаной стены, взбила его руками, как взбивают пуховики, потом бросила в изголовье большую охапку волоса и отошла в сторону.

— Кажется, хорошо! — сказала Валя, любуясь постелью.

— Прекрасно! — одобрил профессор.

Он подхватил Карика и перенес его на постель. Валя развернула лепесток и накрыла им Карика как одеялом.

— Ну, теперь ему, кажется, удобно. Посмотри за ним, а я уйду на полчасика, — сказал Иван Гермогенович, — тут у меня есть кое-какие дела. Если Карик проснется — накорми его!

— Ладно, — сказала Валя, — идите, у меня тут тоже кое-какие дела.

Когда профессор ушел, Валя приготовила еще две постели, притащила два новых голубых одеяла из лепестков колокольчика, подмела кусочком лепестка пол, потом вкатила в пещеру четыре больших камня, положила на них плоский камень, а на него положила, как скатерть, белый лепесток ромашки.

Получился замечательный стол.

Вокруг стола Валя поставила камни поменьше, обложила их остатками волоса и накрыла желтыми лепестками.

— Это будут у нас кресла! — сказала она.

Окончив работу, Валя обошла пещеру и осталась очень довольна. В пещере стало совсем уютно.

— Теперь можно хоть целый месяц ждать, пока выздоровеет Карик.

Она на цыпочках подошла к постели брата, нагнулась над ним, заботливо поправила одеяло.