Необыкновенные приключения Карика и Вали

— Ничего! Это не страшно! Не сгорит твой братец, ничего ему не сделается.

Но Валя, не слушая профессора, опрометью побежала к пещере.

— Карик! — кричала она на бегу. — Ты горишь! Ты горишь, Карик!

— Нет, это не я! — услышала Валя спокойный голос Карика.

Валя поспешно отвалила камни, вскочила в пещеру и остановилась, как вкопанная.

— Что это?

Угол, где горкой лежали на подносе яйца, которые днем принес профессор, был освещен мерцающим голубым светом, как будто это горели фонарики новогодней елки, но только еще светлее. Если бы здесь была книга, ее можно было бы читать.

— Ну как? — услышала Валя сзади голос профессора.

— Вот красиво-то! — сказала Валя. — Это ж они… яйца эти светятся.

— Да, — улыбнулся Иван Гермогенович, — яйца светляка. Иванов червячок, как его называют, живет в сырой траве, питается улитками. Зовут его почему-то червячком, на самом же деле это жук. Светится он сам, светятся его личинки и яйца. Красиво, не правда ли?

— Очень красиво! — сказал Карик из своего угла. — Это хорошо, что вы нашли их.

— Ага! Ты уже проснулся? — подошел к больному профессор. — Ну как мы себя чувствуем? Лучше? Хуже? Не хочешь ли ты поесть?

— Уже! — сказал Карик. — Уже поел! Пока вас не было, я тут все осмотрел, облазил, нашел мед и закусил как следует. Вот как сыт.

— Напрасно ты встаешь, — нахмурился профессор, — рано еще тебе вставать! Рано, дорогой мой! Смотри, разболеешься еще больше.

— А знаете, — сказал Карик, — когда я проснулся, смотрю — стол стоит, кресла, горит огонь. Ну, я и подумал, что я уже дома, что настало утро, и надо уже вставать.

— А тебе нравится наша новая квартира? — спросила Валя.

— Очень! — сказал Карик. — И особенно нравятся лампочки светляка. Какой у них сильный свет!

— Ну, это еще что! — сказал профессор. — Вот если бы сюда принести парочку ночных пирофор — такой ли еще был бы свет!

— А это что за штука… пи… пирофоры ваши?

— Такие жуки! Живут они в Гвиане, в Бразилии и Мексике. И вот если какому-нибудь бразильцу или мексиканцу понадобится ночью итти по лесу, он ловит ночных пирофор и привязывает их к шляпе. Свет, который излучают эти жуки-фонари, такой яркий, что можно итти даже в самых темных тропических зарослях, не сбиваясь с дороги. А мексиканские дамы этими пирофорами украшают себя. Они прячут их в прическе, рядом с брильянтами, а иногда делают из этих насекомых пылающие ожерелья или обертывают их вокруг своей талии, точно огненный пояс. После бала местные модницы купают уставшее насекомое в ванне и кладут в стеклянную вазу, и вот всю ночь ночная пирофора освещает нежно и приятно спальню мексиканки.

— А у нас только один Иванов червячок светится? — спросила Валя. — Не будь его, значит, мы остались бы без света?

— Не только он, — ответил Иван Гермогенович, — я мог бы устроить такое же освещение из светящихся бактерий. Когда я был студентом, я сделал однажды настоящую лампу из таких бактерий. При свете этой лампы можно было и читать и писать.

— Бактерии? Это такие маленькие, невидимые простым глазом существа. Как же они светятся, когда их не видно?

— Когда их очень много, — ответил профессор, — тогда можно видеть этот свет, хотя самих бактерий, конечно, не увидишь. Иной раз в лесу сияют голубым или зеленым светом гнилые пни. Кажется, что светится сам пень, но это излучают свой свет бактерии. Светятся гниющие рыбы, выброшенные на берег. Нередко такой голубоватый свет можно увидеть и на трупах животных.

Но тут профессор спохватился, подбежал к бочке и откинул с шумом крышку.

— Ужинать, ужинать, ребята! Ужинать и спать!

* * *

Утром Иван Гермогенович отправился на разведку.

Он вернулся только вечером и принес ворох паутинных веревок. До поздней ночи он сидел, свивая из паутины толстые канаты, а когда все стали укладываться спать, профессор сказал Вале:

— Завтра отправимся к нашему кораблю! Пора спускать его на воду. Карик поправляется, и скоро мы сможем двинуться в путь.

Путешественники легли спать.

На другой день Иван Гермогенович разбудил Валю перед рассветом. Они позавтракали медом.

Потом профессор взвалил на плечи канаты и вместе с Валей отправился на работу.

Дубовый лист лежал на старом месте.

Профессор сбросил канат около листа и сказал:

— А теперь пойдем в конюшню за нашим битюгом.

Он пошел по берегу, наклоняясь к земле и заглядывая под камни. Около большого серого камня профессор стал на четвереньки, долго смотрел в темную дыру под ним, потом пошарил вокруг и бросил туда пригоршню песку.

Под камнем кто-то начал возиться.

— Славный жеребец! — сказал Иван Гермогенович, вставая. — Если он не будет брыкаться, мы быстро спустим корабль на воду!

Он вернулся к листу.

— Кто там сидит под камнем? — шопотом спросила Валя.

— Дикая лошадь! — пошутил профессор. — Конь о шести ногах! Ну-ка, помоги, Валек!

Иван Гермогенович подтащил канат из паутины к черенку листа, замотал его вокруг черенка, с силой дернул канат на себя и, крепко затянув петлю, сказал:

— Прекрасно!

Волоча другой конец каната по земле, он отошел с ним в сторону от листа. Когда же канат вытянулся, Иван Гермогенович скрутил на его конце вторую петлю.