Необжитые пространства. Том 2. Позаранник

Провожают из Елани
Власти бедного поэта:
Вот тебе, мол, кони-сани,
По пороше свежей ранью
Ты катись по белу свету!
А назад не будет хода —
Мы следы твои сничтожим,
Мы тебя не вспомним сроду
И всему внушим народу,
Что бездарен ты, ничтожен.
Мы на площади центральной
Казнь устроим твоим книгам.
Не морально-виртуально,
А, сказать, с прикидом дальним —
Дабы ты визжал и сигал…
Мы костер устроим жаркий,
Выльем полведра бензина —
В тризне этакой не жалко!
Ворошить начнем мы палкой,
Колотить огонь дубиной
И кружиться хороводом,
Упокойный петь стихарик:
«Этот тип нам неугоден,
Обзывал он нас: уроды,
Дуроломы, хамы, хари!
Много нам попортил крови,
Он мешал нам хапать, грабить,
Жить в России нашей новой,
Маскируясь божьим словом,
Тех времен не помнить грабли!
Мы ведь кто? Мы – демократы,
Мы свободу любим действий,
Презираем избы… латки…
Мы в стальных жилетах-латах,
С нами шутки плохи, дескать!
Деньги, что наворовали,
Магазины и хоромы,
Земли, лес, озера, дали —
Все, что мы к рукам прибрали…
«Нет приема против лома!» —
Так внушал пиит несчастный,
Баламутил и ершился,
Попадало ему часто
От локального начальства,
Но не внял… И – снова бился!
А сегодня провожаем,
Изгоняем (опыт в деле!),
В сани мы его сажаем,
От души ему желаем
Околеть в степной метели!»

«Привыкаю к одиночеству…»

Привыкаю к одиночеству,
К дням безликим… многоточиям,
Неуклюжести, неточностям
И к словесным повторениям
В неживом стихотворении,
Без намеков вдохновения.

И уже ничто не кажется,

Развязалось —
                  не завяжется,
Упокоятся, улягутся
Руки, как сушняк-дрова
Для небесного костра.
Навоняет поп сперва

Чадом кислым и полынным,

Бас отрыгнет: «Ты отныне —
Присно во безбрежье синем,
Не вертайся… не страшись,
Сделалась иною жизнь
Там, где высь и только высь!».

Разве? Разве? Ну тогда

Это вовсе не беда,
Порастрачены года.
Я потешно спотыкаюсь,
Перед Господом не каюсь,
Сам с собою попрощаюсь.

«Момент ловлю для ломовой работы…»