Неограненный кристалл изумруда

— Итак, думаю, что все давно в курсе, по какому поводу мы сегодня собрались — странный магический удар, поразивший всех, кто наделен даром. Причем, судя по многочисленным жалобам, уровень дара не играл никакой роли. Это вторая странность. Первая, кто не догадался, удар сам по себе. Отсюда можно сделать вывод, что возникли какие-то необычные нарушения в магическом поле Олериса, осталось только понять, что именно вызвало эти нарушения. Сильнейшие маги мира провели исследования и смогли найти эту таинственную причину — ею оказались эксперименты одного старого отступника. Обладая огромными силами, собственными и выкачанными из доноров, он сумел активировать могущественное заклинание, вызвавшее такую реакцию у всех. Эксперимент не удался, и маг погиб — так что узнать, чего же он хотел добиться, теперь невозможно. Вопросы?

— Учитель, разве может один человек вызвать такой всплеск? — скептически заметил какой-то молодой человек на галерке.

— Просто человек — не может. Но этот маг обладал необычайно редким уровнем силы, такого до сих пор ни у кого не было обнаружено. Я не буду вас спрашивать, Ксер, как вы, будучи студентом, пробрались на закрытое заседание, но убедительно прошу покинуть помещение.

— А действие заклинания было замечено? — раздался второй вопрос, когда юноша вышел.

— Думаю, что он не успел завершить плетение — тело не выдержало напряжения сил. В любом случае, в обычной жизни мира ровным счетом ничего не изменилось, так что опасаться нечего.

— Заклинание могло оказаться с расчетом на время…

— Могло. Но… — глава развел руками, признавая невозможность определения сути таинственного колдовства.

Версия вполне выдерживала любую критику: частенько находились маги, несогласные с общепринятыми правилами. Как правило, свое несогласие они выражали в полном уходе от мира: селились в далеких лесах, горах, терялись на просторах степей — кому что больше нравилось — и уже там продолжали свои эксперименты, уже не считаясь ни с кем. Так что этот случай просто сильно выделялся по сравнению со всеми остальными.

Нельзя сказать, что такое отшельничество приносило остальному миру только проблемы, нередко было и по-другому: маг-одиночка совершал какое-то открытие и возвращался, представляя свои работы магическому совету. И если они были действительно полезны, маг получал все, что только мог пожелать — в награду за работу. Более того, в магическом университете первооткрывателю предоставляли время для дополнительного спецкурса, который мог посетить любой из студентов или практикующих магов. Естественно, все это очень и очень хорошо оплачивалось.

Совет плавно перетек в обсуждение текущих вопросов, которых накопилось уже весьма приличное количество со времени последнего заседания. Наконец, глава поднялся и объявил на весь зал:

— Заседание объявляю закрытым. Прошу задержаться магистров Родена и Шерна.

И в этом ничего нового не было: эти трое магов были старыми друзьями, так что фраза о просьбе задержаться, как правило, говорила о намерениях магов посидеть по-дружески с бокалом хорошего вина. Молодежь, весело подшучивая над кем-то, убралась из зала, едва глава объявил о закрытии, старшие магистры то и дело останавливались, обсуждая ту или иную проблему — ничего не вызывало никаких подозрений. Глава пристально посмотрел на друзей и вышел в боковую дверь, те, не медля, проследовали за ним.

Оказавшись в рабочем кабинете верховного магистра, они привычно расположились в огромных удобных креслах. Около каждого стоял бокал, рядом, завернутая в лист пергамента, была бутылка старого вина. Но прежде чем сбросить привычную маску главы совета, маг установил на кабинет заклинание полной неслышимости, заставив друзей серьезно нахмуриться — этот жест говорил о том, что что-то все-таки случилось, и это что-то явно мало кого может обрадовать.

— Мит, не томи. Что случилось? — первым не выдержал Роден, сверля друга глазами. Тот не спешил отвечать, о чем-то размышляя.

— Мит?.. — Шерн прищурился. Ему всегда казалось, что, глядя на старого Миттенара так, он видит его истинный облик — не благообразного старика магистра, который находится одной ногой в могиле, а вечно юного сорванца, готового к безумствам и подвигам.

— Ладно-ладно, — он наконец поднял руки, сдаваясь. — Думаю, вы и сами догадались, что сказка про удар, которую я рассказал совету, не содержит в себе ни зерна правды.

— Допустим. Что же это, в таком случае?

— Инициация.

Друзья переглянулись. Если магический фон целого мира так отреагировал на инициацию одного-единственного человека…

— Да какой же силой он обладает?! — Роден высказал вслух мысли всех. — Он же легко мир в порошок сотрет!

— Именно. Надеюсь, что он или она быстро найдет наставника, иначе сила сожжет и его, и все, что случайно оказалось рядом. Город, например…

— Нужно его найти, — заметил Шерн. — И быстро.

— Именно, — кивнул Миттенар. — И, как ни жаль, убить.

— Но почему?! — воскликнули оба.