Неоконченное расследование

У инспектора Харботла отвисла челюсть. С нескрываемым сомнением в голосе он произнес:

— Ну, даже если отбросить факты в сторону, чтобы эта девушка взяла в руки оружие…

— Это не аргумент. Именно сама невинность подчас толкает на хладнокровное убийство.

— Но, во всяком случае, — продолжил Харботл, — я в жизни не видел человека, менее похожего на убийцу, чем мисс Мэвис.

— А разве вы никогда не сталкивались с тем, инспектор, что убийца, а вернее, убийцы — работают в паре? Мисс Мэвис — исключительно умная женщина.

— Что ж, очень интересно, — вмешался Хемингуэй, — на меня она, честно говоря, произвела совершенно иное впечатление.

Мистер Драйбек язвительно усмехнулся.

— Уверен, что перед вами предстало милейшее создание, переполненное горем из-за смерти любимого дядюшки. Вздор, господа! Ерунда и вздор! Она говорит, что Уоренби спас ее от полного одиночества, когда она была еще совсем ребенком. А знаете ли вы, что она прожила у него менее трех лет? Уоренби предложил ей переехать в его дом, когда умерла ее мать, и мисс Мэвис охотно согласилась. После матери у нее осталась изрядная сумма, чтобы обеспечить себе независимое существование. Нет сомнений, что у нее были свои соображения, чтобы переехать в дом дяди и стать бесплатной экономкой. Если верить слухам, то недавно предметом ее страстного увлечения стал этот иностранец, который носится по всему Торндену на своем грохочущем мотоцикле. У всех знающих его есть серьезные подозрения в его адрес. Его видели у дома Уоренби за полчаса до убийства. Я же считаю, что это чушь. При столь удобном положении дома, при огромных открытых окнах, зачем ему было ждать, пока Уоренби выйдет в сад?

— И верно, зачем? — согласился Хемингуэй.

— А теперь представьте… Давайте восстановим детальное повествование мисс Мэвис!

— Честно говоря, сэр, я его уже дважды слышал и…

— Она покидает Седары одна через садовую калитку, — настойчиво продолжал Драйбек, не обращая внимания на реплику старшего инспектора. — Несмотря на то что она весь вечер вздыхает по поводу того, что оставила дядюшку одного, она остается после ухода всех гостей, за исключением миссис Клайборн. Благодаря этому она может быть твердо уверена в том, что не встретит никого из гостей по дороге домой. Она говорит, что вошла в сад через главный вход. Но уверяю вас, что она подошла к дому с торцевой стороны, по тропинке, разделяющей их усадьбу и перелесок. И в этом случае она, не боясь быть замеченной, легко берет ружье мистера Уоренби, стреляет и возвращается назад. И уже только после всего этого заходит в дом тем путем, которым она, по ее словам, вошла.

— Но если у мистера Уоренби не было ружья, — возразил Хемингуэй, — то это полностью разбивает вашу версию.

— Не берусь говорить наверняка, но ведь это обыденное явление — иметь дома в сельской местности ружье!

Инспектор Харботл с недоверием посмотрел на Драйбека. Его глаза сузились. Хемингуэй вежливо сказал:

— Но это еще не доказательство, а всего лишь одна из возможных версий, сэр!

— Ага! — с торжеством воскликнул мистер Драйбек. — Вы забываете одно важное обстоятельство, господин старший инспектор! Если принять время убийства за семь двадцать, а я не вижу причин в этом сомневаться, то возникает вопрос: что делала мисс Мэвис в промежутке между этим временем и временем ее прихода в дом мисс Патердейл?

— Во сколько это было? — спросил Хемингуэй.

— К сожалению, точное время назвать невозможно. Но, уверяю вас, это заняло бы около пятнадцати минут. Но мисс Мэвис сделала фатальную ошибку, назвав время выстрела, точное время. Ведь прежде чем пойти к мисс Патердейл, ей надо было избавиться от ружья.

— Но девушка была в полном шоке! — вмешался Харботл.

— Хорошо, хорошо, господа! Я уверен, мистер Драйбек, ваша теория весьма существенна. Во всяком случае, если окажусь в затруднительном положении, то буду знать, к кому мне обращаться. Не смею более отрывать вас от вашего ужина, сэр.

Раскланявшись с Драйбеком, оба инспектора вышли из сада и сели в машину к поджидающему их там Карсфорну.

— Куда сейчас, сэр? — спросил сержант.

— Как здесь насчет пива? Местное пить можно? — устало спросил Хемингуэй.

— Не отравитесь, — заверил сержант. — Это здесь рядом.

— Тогда именно туда мы и едем, — решил старший инспектор.

— Но я никогда не пью спиртного, — запротестовал Харботл.

— А кто говорит о спиртном, мой друг? Для вас — стаканчик холодного лимонада.

— Ну ладно, — согласился Харботл.

— Удалось ли вам узнать от мистера Драйбека больше, чем посчастливилось мне? — спросил через плечо сержант Карсфорн.

— Да, теперь картина преступления налицо, — удовлетворенно заявил Хемингуэй. — Нечего нам с Харботлом здесь делать, коли у вас есть такой опытный криминалист, как мистер Драйбек. Блестящая логика!

— Блестящая логика, — пробурчал Харботл. — У вас, шеф, ее, безусловно, нет.

— Вы чертовски правы, коллега. Откуда ей у меня взяться?

— Он мне даже аппетит отбил, — продолжал ворчать Харботл, не обращая внимания на ядовитый тон шефа. — Он и его блестящая логика! Недоумок — вот он кто! Обвинить в убийстве такую чудную девушку!