Неоконченный роман. Эльза

Я забыл сказать, что пол — темно-красный. Прекрасный пол, вымощенный шестиугольной плиткой, на котором лежат тени, похожие на черное пламя. Он красен, как стыд человека, который не в состоянии сказать своей любви ничего другого, только — Любовь моя.

В этом месте бросается к суфлерской будке Эпилог, которого автор забыл вначале упомянуть в списке действующих лиц. К тому же не предусмотрено, как его нарядить, кто его будет играть, будет ли он ходульным, поднимется или до восточного театра, до греческого цирка или до шекспировских шутов. На мой взгляд, речь идет о простом служащем, вроде нас с вами, с трудностями в конце месяца, с единственным стремлением — в один прекрасный день приобрести телевизор. Он простирает руки и кричит:

ЭПИЛОГ.

Занавес! Занавес!
Давайте занавес, пока не взбунтовался зал,
Пока не засвистели, не завыли.
Давайте занавес!

Чтоб вновь его поднять,

Давайте занавес,
Чтоб можно было снова его поднять и выпустить актеров.

«Спектакль, который мы имели честь…»

И пусть аплодисменты непременно,
Хоть в этом нет и признака, однако,
Ни смысла, ни правдоподобья…

«Спектакль»…

Давайте занавес скорей! Провал!

Явился автор инженю поздравить,
Но занавесом автора смело.
Я говорю вам, занавес давайте!
О декорациях и о костюмах,
По-моему, не стоит говорить.
Никто как есть не рвется за кулисы
С цветами, с дифирамбами… Герои
С накрашенными лицами — одни,
Наедине с несыгранною пьесой,
Как телеграфные столбы, в которых
Поет о чем-то ветер без конца.
Наедине с невысказанным текстом…
И бесконечно тянется за ними,
Как платье длинное, растраченная жизнь.
Теперь им ничего не остается
На самом деле, лишь играть ту пьесу —
Скорее занавес! — играть ту пьесу,
Которая написана, однако,
Не для чужих и равнодушных глаз.

АНТРАКТ

И поелику не имеется Хора, как было в древних Трагедиях, для разделения Актов, то тот, кто пожелал бы представить публике «Брадаманту», может, если это ему нравится, использовать интермедии и вставить их между Актами, чтобы не смешать и не показать в непрерывности то, что требует дистанции во времени.

Робер Гарнье, «Послесловие к Брадаманте»

ГОВОРИТ ЗАЛ, и автор решительно никак не отвечает за его речи.