Группа стоянок исследована М.А. Дэвлет (1973а, б) на правобережье Большого Енисея (Бий-Хем). Одна из них — Первая поляна — расположена у впадения р. Тоора-Хем в Бий-Хем две другие — Азас I и II — на протоке, соединяющей оз. Тоджа (Азас) с оз. Хочжир-Холь. Раскопки дали своеобразную керамику и обильный каменный инвентарь. К неолиту относятся слабо профилированные горшки с округленными днищами. Орнамент покрывал всю внешнюю поверхность и состоял из рядов ямок, линий, сделанных палочкой в отступающей манере, вертикальных или наклонных гребенчатых отпечатков, образующих вертикальные зигзаги. Кроме того, встречены фрагменты горшков, которые могут быть определены как относящиеся к тувинскому варианту окуневской культуры.
Каменный инвентарь представлен призматическими и клиновидными нуклеусами, большим числом ножевидных пластинок, из которых делали скребки и ножи, небольшими треугольно-черешковыми, листовидными и подромбическими наконечниками стрел, узкими отретушированными вкладышами, скребками на отщепах. Встречены двусторонне обработанные ножи на отщепах, абразивы, каменный пест.
Сочетание горшков, орнаментированных глубокими ямками, с каменным инвентарем, в котором преобладает техника ножевидных пластин, позволяет говорить об особой культуре. Ее можно отнести к позднему неолиту и датировать концом III тыс. до н. э., когда в Минусинской котловине уже распространилась афанасьевская культура.
Итак, ранний неолит верхнего течения Енисея можно датировать с середины V тыс. до н. э., когда здесь появляются памятники с каменным инвентарем неолитического облика. В нем важное значение имела техника ножевидных пластин. Отсутствие керамики на таких памятниках может быть объяснено и тем, что ее не изготовляли, и тем, что она не сохранилась. Появление керамики с гребенчатой орнаментацией фиксируется на поселениях III тыс. до н. э. К концу неолита следует, по-видимому, относить некоторые материалы тоджинских стоянок, включающие в себя керамику с ямочными вдавлениями. Высказываются мнения, что такую керамику можно связывать с протосамодийским населением.
Начало планомерному изучению неолита Якутии положено А.П. Окладниковым в 1940–1946 гг. Им открыто много неолитических стоянок в южных и заполярных районах республики, а также отдельные захоронения и наскальные рисунки, относящиеся, по его мнению, к неолиту. На основе сопоставления добытых материалов с находками в Прибайкалье А.П. Окладников (1949; 1955) показал своеобразие неолита Якутии и разработал его периодизацию. Широкие исследования Вилюйской и Ленской экспедиций Якутского филиала АН СССР, проводившиеся с 1959 г. Ю.А. Мочановым, С.А. Федосеевой и сотрудниками руководимых ими экспедиций, внесли существенный вклад в изучение восточносибирского региона неолитических культур. Особое значение имеют раскопки многослойных стоянок на Аладане — Белькачи I (11 слоев) и Сумнагин I (14 слоев). В результате этих исследований создана базирующаяся на многих радиоуглеродных датах периодизация культур приленского бассейна и намечены границы их распространения (
Время существования культуры определяется серией радиоуглеродных дат, полученных для многослойных стоянок Белькачи I и Сумнагин I. Они укладываются в период 5970±70 (ЛЕ-676) — 4670±60 (ЛЕ-736), т. е. охватывают время от рубежа V–IV до первых веков III тысячелетия. Ареал сыалахской культуры очень велик. Она занимала всю Якутию и проникла на северо-восток до р. Анадырь. Возможно, к ней относятся и некоторые неолитические памятники Таймыра. Крайний юго-западный памятник культуры — стоянки в Малой Лударской пещере на северо-западном побережье оз. Байкал.
Сыалахская культура сменила в Якутии докерамическую сумнагинскую культуру. Сложение новой культуры связывают с приходом из Забайкалья населения, которое частично ассимилировало сумнагинцев, что и отразилось в сыалахской культуре.