Неонацизм-реваншизм. Мифы «психологической войны»

9 сентября 1955 года, когда Аденауэр прибыл в Москву для переговоров с Советским правительством, он поднял вопрос о будто бы задерживаемых в СССР «сотнях тысяч немецких военнопленных». Западногерманскому канцлеру было разъяснено, что немецких военнопленных в Советском Союзе нет, они давно уже освобождены и отправлены на родину. Имеются лишь военные преступники из бывшей гитлеровской армии, осуждённые советским судом за особо тяжкие преступления против советского народа, против мира и человечества в количестве 9626 человек[120]. Федеральному канцлеру было заявлено, что данный вопрос является внутренним делом СССР, не может быть предметом переговоров и не имеет к ним никакого отношения.

Однако, учитывая, что осуждённые уже отбыли значительную часть определённых судом сроков наказания, а также идя навстречу ходатайству президента Германской Демократической Республики Вильгельма Пика об облегчении их судьбы, Советское правительство заявило о согласии амнистировать указанных лиц либо передать их как преступников обоим германским государствам по месту их прежнего жительства. При рассмотрении вопроса о военных преступниках немецкой национальности было обещано также учесть высказанные правительством ФРГ соображения.

В октябре 1955 года все военные преступники из числа бывших военнопленных были возвращены на родину.

И хотя вопрос этот был уже тогда целиком и полностью исчерпан, легенда о «мученичестве» военнопленных немцев в СССР и об Аденауэре-освободителе, вздорный вымысел о сотнях тысяч немецких военнопленных, которых якобы продолжали задерживать в Советском Союзе, до сих пор имеет широкое хождение.

Фальсификаторские манипуляции производятся при подсчётах количества военнопленных, которые-де «бесследно исчезли» в Советском Союзе. В число военнопленных, находившихся в советском плену, зачисляют и сотни тысяч немецких военнослужащих, пропавших без вести или убитых на фронтах. Нацистское командование, стремившееся преуменьшить потери германского вермахта, в своё время не сообщало о погибших на фронтах и пропавших без вести миллионах немцев. Эти люди зачисляются в число военнопленных, которые либо умерли в Советском Союзе, либо находились там в так называемых лагерях молчания. Вымысел об этих последних не нов и составлен точно по рецептам ведомства Геббельса.

Как же на самом деле жили военнопленные в Советском Союзе?

«Благодарю бога и судьбу за то, что я попал в плен, – сказал мне недавно бывший военнопленный фельдфебель Отто Рюрке. – Иначе гнить бы мне давным-давно в земле… Ведь три четверти состава нашей роты не вышли из котла (так называли немецкие солдаты и офицеры окружённую под Сталинградом группировку вермахта). Они погибли, а я вот уже почти сорок лет всё ещё живу».

Немецкие военнопленные, возвратившиеся в 1945–1950 годах из советского плена на родину, в подавляющем большинстве испытывали к Советскому Союзу, советским людям чувства глубокой благодарности и признательности. Они не только сохранили в советском плену жизнь и здоровье, но и обрели трезвый взгляд на события. Громадное большинство их убедилось в преступном, антинациональном характере фашистской диктатуры и её политики, осознало настоятельную необходимость глубоких социальных перемен и сдвигов как важнейшей предпосылки возрождения своего народа, его мирной и обеспеченной жизни. В многочисленных письмах и воспоминаниях бывшие военнопленные оценивают время своего пребывания в советском плену как важный этап жизни, её переломный период. Они отмечают высокий гуманизм и интернационализм советских людей, их ясный ум, отсутствие мстительности или злорадства[121].

«…Годы плена в Советском Союзе, как это ни парадоксально звучит, превратились в счастливый период моей жизни, – писал после возвращения на родину берлинец О. Целлендорф. – Я пережил духовное прозрение, я прочно стал на почву нового, социалистического мировоззрения. Это было моим вторым рождением»[122].

В Германской Демократической Республике опубликованы тысячи подобных писем, авторами которых являются люди различного социального положения, политических взглядов, воинских званий.

В советской историографии имеется ряд работ, касающихся антифашистского движения среди немецких военнопленных, находившихся в Советском Союзе.