Неоновые росчерки

Токмаков зажмурился от боли, сдавленно замычал. Датчанин, зажав ему рот, надавил сильнее.

- Напоминаю, кретина кусок, у тебя в сейфе содержались бумаги, изобличающие подробности твои общих дел с корпорацией 'Медеор'. Ты хоть понимаешь, что сделают с тобой и с твоей семьей, если эти бумаги попадут не в те руки?

Да, Вацлав понимал, но ему было трудно сосредоточиться и вспомнить все происходящее. Все его воспоминания затмевала боль и страх за Клима. Он до сих пор точно не знал, что с его женой и сыном, и со всеми остальными родственниками.

- Теб-бе... лучше... спросить тех... - Вацлаву с трудом удавалось произносить слова.

- Кого спросить? - вскинул брови Вацлав. - Тех малолетних бандюг? Хочешь сказать, что это они забрали бумаги? Да? Я должен в это поверить? Вацлав...

Датский изобразил отчаянный вздох.

- Я знаю, что Прохор Мечников и его друзья, пришли мстить тебе. Понимаешь? Тебе, Вацлав! Откуда им знать, что лежит у тебя в сейфе?! С чего им вообще туда лезть?!

Вацлав хотел ответить, но поперхнулся и закашлялся. Раны вокруг рта, на лице обожгло болью. Токмаков почувствовал, как по коже лица медленно заструилась кровь.

- Чёрт бы тебя побрал, Вацлав, - проворчал Датчанин.

Он взял с тумбочки стакан с водой, затем встал из кресла и помог Токмакову приподняться. Датчанин поднес к губам Вацлава стакан с водой и тот с жадностью начал глотать воду.

- Полегчало? - спросил Датчанин, когда Вацлав вдоволь напился.

Тот едва заметно кивнул.

- Тогда говори.

- Они угрожали моему сыну, - Вацлав только сейчас сумел это вспомнить.

- И?мнадавил Датский.

- И я сказал... пароль.

Датчанин несколько секунд, с каменным лицом и тяжелым взглядом молча смотрел на Вацлава.

- Они бы уб... убили его!.. - тяжело дыша, проговорил Вацлав.

- А теперь его, скорее всего, убьют люди, которых ты подставил. Радуйся, что твоей женушки нет в живых, иначе тебя, как минимум, заставили бы смотреть, как её насилуют стадо каких-нибудь гостей из Средней Азии. Что? Чего ты на меня так уставился?

Датчанин недоуменно нахмурил брови.

- А-а... - он ухмыльнулся в свои густые усы. - Так ты не знал? Один из тех сопляков, что захватили твой дом, пристрелил её, когда она помогла вашему сыну сбежать.

- Т-ты... Ты... лжёшь!.. - глухо прорычал Токмаков.

- Зачем мне это? - пожал плечами Датский. - Мне похрен на тебя, твою жену и твоего сына, Вацлав. Поэтому говорю, как есть. Сам виноват, нужно было хотя бы иногда исправно исполнять свои обязанности.

Он оглянулся на дверь палаты, за которой вновь послышались шаги.

- Значит, эти мальчишки выгребли содержимое сейфа? - уточнил Датчанин.

Вацлав слабо кивнул.

- Ты видел или, может быть, слышал, куда они их подевали? Где спрятали? Их обыскивали Вацлав и ни при ком из них, не были обнаружены никакие документы.

- Их... главарь... этот...

- Мечников?мподсказала Датчанин.

- Д-да... - вновь выдавил Токмаков. - Он спрятал их... где-то... в доме...

- В доме, в котором, в этот самый момент, орудует УГРО, - покачал головой Датчанин и поднялся из кресла. - Ты создал мне и многим уважаемым людям очень много проблем, Вацлав. И сейчас, ты уж прости, но мне придется решить одну из них.

В правой руке Датчанина блеснул шприц с блекло-желтоватой жидкостью.

Глаза Токмакова округлились, он было закричал, но Датчанин коротким ударом ладони лупанул его по кадыку.

Вацлав со свистом засипел, выгнулся на кровати.

- Тихо, не дёргайся так, а то долго мучится будешь, - издевательски проворковал Датчанин. - Это Андромедотоксин, он постепенно и безболезненно начнет угнетать твою центральную нервную систему. Потом ты ослабеешь и просто уснёшь. При вскрытии...

Датский пожал плечами.

- Очень внимательный и придирчивый судмедэксперт может что и обнаружит, но... сам понимаешь, пока поднимут дело, пока обвинение сможет что-то доказать. В общем никто особенно запариваться о твоей смерти не будет. Особенно в свете тех должностных преступлений, о которых скоро будут трубить большинство наших вездесущих СМИ.

Датчанин полностью ввел все содержимо шприца в пакет с физраствором, закрепленный на штативе капельницы.

- Счастливо Вацлав, - Датчанин спрятал шприц под куртку и помахал рукой бессильному Токмакову.

Вацлав видел, как Датский вышел из палаты и тихо прикрыл за собой дверь.

Токмаков силился закричать, но последствия удара по горлу, не давали ему произнести и звука.

А между тем, он уже начал ощущать, как его тело теряет остатки сил. Как медленно и неотвратимо наваливается сонная тяжесть и туманится разум.

От кончиков пальцев ног поднимается покалывание и крепнущее чувство онемения.

Медленно, но неотвратимо его тело теряло чувствительность.

Токмаков так и не успел закричать или позвать на помощь. Он вновь провалился в бездонное и бесконечное бессознательное состояние, из которого, через несколько часов непробудного сна провалится в кому. И пока медперсонал больницы будет ждать, когда он очнется, введенный в кровь в Андромедотоксин будет омертвлять ЦНС его организма и выдавливать из него остатки жизни.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Понедельник, 23 марта.