Неоновые росчерки

Глаза сержанта Липаевой удивленно округлились.

- Ничего? - переспросила она удивленным шепотом. - Но мы же с Годуновым такое...

Сеня фыркнул и пожал плечами.

- Многие меня бы за это осудили, но... лишь те, кто не служит в полиции и других структурах. Полиция, как и все остальные структуры, во многом держится на взаимном доверии и взаимовыручки, Липаева. Начнем стучать друг на друга - и нам конец. Мы просто перестанем быть эффективными.

Арцеулов пожал плечами. Своих мыслей он не стеснялся и считал оправданными. Прозрачность в структурах должна быть, но в меру.

Годунова накажут, но без шума и лишних рапортов. В любом случае, карьеру в полиции парень уже вряд ли построит. В лучшем случае будет вечным сержантом, чтобы потом уйти на пенсию прапорщиком. А вот Липаева...

Сеня несколько мгновений смотрел на заплаканное лицо девушки, и понимал, что не сможет в должной мере возложить на неё вину за всё случившееся. Арцеулов мысленно отругал себя, но девчонку ему было жаль.

Она была искренняя с ним, когда выпалила все те словах: 'Меня никто в серьёз не воспринимает! Считают, что я ни на что годная!'.

Её мотивацию Сеня теперь, отчасти, понимал и принимал.

- Мне точно нельзя с вами? - жалостливо спросила Липаева.

Сеня угрюмо качнул головой.

- Присмотри за напарником. А мне пора.

Он по-дружески легонько похлопал её по плечу и направился к своему мотоциклу.

Спиной Сеня чувствовал взгляд девчонки, но он не обернулся, когда садился на свой верный байк, и не смотрел на неё в зеркала над ручками мотоцикла, когда уже гнал по дороге в светлеющих сумерках.

Арцеулов с усилием выбросил Липаеву из головы и прибавил газу. Он получил сообщение от Аспирина и должен был срочно проведать Домбровского. Похоже тот серьёзно пострадал при выполнении задания.

Возле больницы, где содержали Николая, Сеня был через сорок с лишним минут. Чтобы, как можно скорее успеть к другу и сослуживцу, он серьёзно превышал скорость и безбожно срезал через дворы, нарушив десятки пунктов ПДД.

Николай лежал в хирургическом отделении. В палате на троих, он обитал один.

Когда Сеня ввалился в его палату, на кровати у Коли сидели две медсестры и с увлечением слушали, как майор Домбровский что-то усердно им 'заливал'.

Сеня одобрительно и облегченно усмехнулся: ну раз его друг уже вновь начал применять свою неотразимую обаятельность к женщинам, значит его жизни ничего не угрожает.

- Я смотрю, Аспирин преувеличил твою травму, - хохотнув, заметил Сеня.

Коля взглянул на него, устало улыбнулся. Арцеулов заметил, что хоть Домбровский и выглядит лучше ожидаемого, у него бледное, изможденное лицо и слегка запавшие глаза.

- Продолжим наше общение позже, дамы, - Домбровский с намеком подмигнул девушкам, одобрительным мечтающим взглядом провожая их из палаты.

- Удивляюсь я тебе, - покачал головой Сеня, когда медсёстры вышел. - Как ты умудряешься сочетать в себе черты прилежного семьянина и отпетого бабника?

Домбровский усмехнулся.

- Полагаю, я совершенстве обладаю чувством баланса, между желаемым и необходимым.

- Любить жену и сына - необходимо? - Сеня пожал руку Коле и сел рядом, в кресло.

- Желанно, - чуть усмехнулся Коля, - и приятно. А вот заботиться и отвечать за их благополучие - необходимо. За них я чувствую ответственность, которую, полагаю, рано или поздно, должен чувствовать любой уважающий себя мужчина.

- А они?.. - Сеня мотнул рукой на дверь, за которой скрылись молоденький медсёстры.

- А они, для меня, только желанны, - пожал плечами Коля, - никакой необходимой ответственности относительно них я не чувствую и не буду. В этом и разница, Сень.

- Удобно, - оценил Арцеулов. - Хорошо устроился.

- Моральное оправдание своего поведения - ключ к душевному комфорту, - довольно улыбнулся Коль.

- Ладно, мудрец, расскажи-ка про свои приключения, - Сеня откинулся на спинку кресла. - Как тебя угораздило-то?

Коля в подробностях рассказал про сегодняшнюю ночь и КАМАЗ, на котором обнаружил засохшие брызги шамота.

- И как только ты их нашёл, тебя одарили чем-то тяжелым по башке? - Сеня выразительно посмотрел на перебинтованную голову Домбровского.

Тот невесело усмехнулся.

- Кто бы это ни был, им этого показалось мало и меня попытались переехать.

Сеня замер, внимательно глядя в глаза друга.

- Ну, хорошо, что их попытка не увенчалась успехом.

Домбровский опустил взгляд.

- Я бы так не сказал, Сень.

Арцеулов проследил за удрученным взглядом Коли, затем наклонился к его одеялу у ног и откинул край в сторону.

Коля закрыл глаза и откинул голову на подушку.

Сеня долго смотрел на ноги друга, не в силах осознать увиденное. Потому, что под одеялом у Коли была только одна, левая нога и перебинтованная у колена культя.

- Твою же мать...- выдохнул Сеня. - Коля... дружище! Ядрит же тебя налево!..

Арцеулов с бессильной злой досадой сцепил зубы и дёрнул головой.

Он с сожалением посмотрел на друга и увидел во внезапно открывшихся глазах Домбровского ярость.

- Не смей на меня так смотреть! - рыкнул он.

Сень удивленно вскинул брови.

- Как так?

- С жалостью! - процедил Коля. - Как на беспомощного, жалкого калеку!