Неоновые росчерки

Тут Гена побледнел и поспешно достал телефон. Он несколько раз провел пальцем по экрану телефона, открыл нужное меню, и сдавленно икнул.

- Надо полагать, это значит 'нет', - кивнул Лёва.

- Я отк-ключил... - заикаясь пролепетал Гена. - Только что...

- А как долго у тебя работал телефон?

- С того момента, как мы легли спать...

- То есть прошло около двух с лишним часов, - хмыкнул Лёва и взглянул на Леонида.

- Это всё плохо, да? - быстро и настороженно спросил Полунин.

- Нет, это не 'плохо', - покачал головой Лева и одел очки. - Это паршиво, отвратительно, это... это форменный коллапс!

- Так, спокойнее, без паники, - поднял ладони Полунин. - Мы знаем, что Гена шантажировал Вацлава Токмакова.

Гена пугливо оглянула на Леонида.

- А он сейчсас в коме... Кого нам бояться? - пожал плечами Полунин.

- Беда в том, - продолжи Лёва, - что в письмах Вацлаву, Гена подписывался именами и фамилиями внебрачных детей Токмакова. И...

Он переглянулся с Геной, словно взглядом спрашивая у него разрешения.

- ...Двое из людей, именами которых я подписывался... Они мертвы.

- Они убиты с невероятной жестокостью и садизмом, если верить расползающимся в новостях сведениям, - добавил Лёва. - Поэтому, нам нужно валить.

- Господи, Гена!.. - всхлипнув воскликнула Анжелика. - Зачем?!

- Зачем?! - обернулся к ней Гена. - Затем, что я не хочу жить в нищете! Не хочу побираться и каждый день выживать, не зная хватит нам денег нормально пожрать завтра или нет! Тебя это может и устраивает! А я так жить никогда не хотел, не хочу и не буду!

Анжелика не узнавала его. Сейчас это был не её брат... Не её младший братик, которого растила, которого воспитывала и обучала. Не её любимый братишка, который плакал, что никто из детей во дворе не хочет с ним, калекой, играть. Это не её Генка, с которым она играла в трансформеры и приставку, подаренную ещё живыми родителями брату на день рождения. Это был не он... А какой-то озлобленный, свирепый и гадкий мальчишка, ненавидящий Анжелику.

Не говоря ни слова девушка отвернулась к окну, ощущая, как горячие жгучие слезы хлынули из глаз.

- Собирайтесь! - скомандовал Леонид. - Живо. Мы уезжаем...

Лёва помог Гене уехать из комнаты и закрыл за собой дверь. Анжелика с Леонидом остались одни.

- Не злись на него, - Полунин как будто просил и даже извинялся за порывистость и злость Гены. - Он ещё... мальчишка, сопляк неразумный...

Анжелика, глотая слёзы, молча кивала.

- Да... я знаю...

Руки Леонида легли на её плечи.

Он явно не знал, что ещё сказать и чем утешить Анжелику. Но девушке хватало просто его утешающих прикосновений. Любые слова сейчас были бы лишними.

Когда они уже готовы были выйти, их остановил вбежавший с улицы Пантелееч. Старик был перепуган и торопливо затараторил:

- Лёнька, там машина... И два каких-то бугая по деревне идут!

Анжелика прижала руки в губам. Лева и Гена тихо выругались, а Леонид пожал плечами.

- И что? Чё тебя это так напугало?

Пантелееч пожал плечами.

- Ленька, они в жутких масках светящихся и это... с топорами оба...

Корф почувствовала, что ей как будто подсекли колени - она пошатнулась и едва не упала, опершись ладонью о стену. Голова резко закружилась, девушка затошнило.

Она видела, как в раз побледнел Гена и заметно напрягся Лёва.

А Полунин, грязно ругаясь, поспешно достал пистолет.

Когда он нашел оружие, то быстро передёрнул затвор, а в следующий миг, все услышали протяжный скрипучий звук, открывающейся внизу входной двери дома.

Корф ощутила холодное и зловещее дыхание морозной ночи, ворвавшееся в дом и услышала тяжелую поступь неторопливых шагов.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

25 марта, Среда. Ночь. События происходящие через двенадцать часов, после отъезда Стаса и Ники, с места убийства Ожеровских.

Её маленькая тёплая ладошка то и дело подрагивала в правой руке Стаса.

Каждый раз, когда спящая Лазовская беспокойно вздрагивала во сне, Корнилов наклонялся к ней из кресла и ласково, успокаивающе проводил рукой по мягким жемчужным локонам.

Прошло уже часа четыре, как Ника уснула в гостиной его квартиры - она наотрез отказалась ложиться в комнате Алины, которую предложил ей Стас.

Ему вообще пришлось приложить не мало усилий и потратить полтора часа на уговоры, чтобы Ника, наконец, согласилась остаться у него. Девушка чувствовал себя неловко, стеснялась и как будто боялась даже шаг ступить без спроса.

Стас знал в чем дело: его постоянную спутницу во всех труднейших расследованиях мучила совесть.

В глазах Ники это она виновна в том, что Стас теперь не может увидеться со своей семьёй и даже не знает, где они сейчас находятся. Лазовская забрала себе, в свою прекрасную белокурую головку, что если бы она не обратилась к Брониславу, то всё сложилось бы по-другому.

Да, наверное. Если бы Ника не обратилась к Коршунову, есть высокая вероятность, что озверевший Гудзевич смог бы их отыскать. А ресурсам СКР Стас доверял: как ни крути, это одна из самых могущественных структур в стране и даже в мире. Полномочия у них заметно побольше, в сравнении с Управлением Уголовного розыска.