Неоновый убийца

С довольным видом он пощелкал по сигарете указательным пальцем – пепел упал на ковер – и с секунду изучающе смотрел на нее с улыбкой на лице. Это было не особо приятное ощущение. Айрис чувствовала себя так, будто его глаза проникают прямо в мозг и копошатся там, путая мысли. Она упорно продолжала смотреть на него в ответ.

– На нас наехали, – объявил он, нарушая тишину. Типы вроде Пардоу любят использовать королевское «мы». – Вначале эти проходимцы обосновались в Испании, – продолжал он. – Попытались порушить наши торговые каналы – без особого успеха, я мог бы добавить. А теперь переместились сюда, на нашу землю. Грохнули двух наших лучших пацанов.

– Есть имена?

– Есть кое-что получше. – Пардоу вытащил из кармана пиджака пару фотографий.

Айрис изучила снимки, моментально присвоив изображенным на них типам условные клички – Понтовщик и Утюг. У Понтовщика были пышные седые волосы, взгляд вприщур и брюзгливое выражение лица. По мнению Айрис, из этой пары он был наиболее опасен. Лощеные мерзавцы всегда такие.

Она подняла взгляд.

– Кто это такие?

– Энрик Малай и Валон Прифти, – сказал Пардоу. – Албанцы.

Он сложил свои на удивление маленькие руки на выпирающем арбузом брюхе.

– Все из-за этих двух животных! Мало того что убивают местных, так еще и незаконно ввозят в страну маленьких детишек, принуждают их торговать собой, господи спаси…

Уже давным-давно Айрис приучила себя не реагировать на сообщения о всяких отвратительных деяниях. И хотя социальная озабоченность Пардоу могла показаться похвальной, Айрис прекрасно знала, что это отнюдь не основной его интерес.

– Короче, от них нужно избавиться, – мрачно произнес он.

Она просто кивнула, как будто Пардоу попросил ее сгонять в магазин и принести пинту обезжиренного молока.

– К тому же они вплотную занялись импортом и оптовой торговлей для других организованных преступных группировок, – добавил он.

Айрис все прекрасно поняла.

– И выметают всех, кто не вписывается в их бизнес-модель, – сказала она.

Пардоу кивнул.

– Где мне их искать?

Айрис предполагала, что это будет хорошо знакомый ей по предыдущим заданиям стрип-клуб по дороге в город. Полиция уже дважды проводила там рейды, поскольку на самом деле клуб представлял собой бордель с девицами, нелегально переправленными из Восточной Европы. Заведение закрывали, но всякий раз оно возрождалось вновь. Однако вместо этого Пардоу дал ей адрес в одном из пригородов.

– Вам нужны оба?

Уставившись на нее мертвым взглядом, он кивнул.

– Работаю на обычных условиях, – сказала Айрис. Это означало, что заказ обойдется Пардоу в кругленькую сумму.

– Естественно.

– Когда вы хотите, чтобы это было сделано?

Его зеленые глазки сверкнули.

– Как можно быстрее.

– Нет проблем, – отозвалась Айрис.

25

– Могу я поинтересоваться, что ты тут делаешь?

Маркус Броун был безупречно вежлив. Он никогда не злился – считал, что это говорит о слабости и отсутствии самоконтроля. Его слова и тон, тем не менее, всегда звучали авторитарно и безапелляционно. Карнс, на лице которого промелькнуло беспомощное выражение, кашлянул и отошел переговорить с кем-то из патрульных в форме.

На месте преступления уже бурлила лихорадочная деятельность. Вход на участок перекрыли лентой, подъехали криминалисты. Кто-то успел вызвать «Скорую», хотя труповозка была бы тут куда более к месту.

– Я искренне считал, что это поможет, – ответил Джексон, постаравшись, чтобы это прозвучало как можно более покаянно.

– Я ценю ваше стремление содействовать, старший детектив-инспектор Джексон, но вам следует находиться дома, – перешел на официальный тон Броун.

– Да, но…

– И вся ответственность за это дело возложена руководством на меня, и только на меня, – заметил он все с тем же ледяным спокойствием.

Да, при формальном равенстве званий командовал здесь Маркус Броун, о чем не преминул напрямую напомнить. Для Джексона он всегда был человеком, который провел половину своей взрослой жизни, изучая психологию и криминологию в университете, а потом пытаясь впихнуть полученные знания в реальный мир, но даже из тех, кто недолюбливал Броуна, большинство признавали, что относятся к нему с уважением, – в особенности детектив-сержант Киран Ша, которая стояла рядом с Броуном и, похоже, ловила каждое его слово.

– Но это же просто глупо! – попытался возразить Джексон. – Маркус, мы не в детском саду, чего нам сейчас делить? Мы оба на одной стороне.

– Я с этим более чем согласен, но давай делать все по правилам. Тебя здесь не должно быть. Проще некуда.

У Джексона не нашлось что ответить. Почему-то хотелось, чтобы Броун вышел из себя, но тот был для этого слишком хладнокровен и рассудителен, и по какой-то непонятной причине это сейчас раздражало больше всего.

– Отправляйся домой, Мэтт. Здесь ты не сможешь принести пользу.

Джексон поднял руки. Он знал, что побит.

– О’кей, уже ухожу.

Одарив его сочувствующей улыбкой, Ша направилась вслед за своим начальником в дом.

Джексон затолкал руки в карманы и подошел к Карнсу, который все еще околачивался возле натянутой перед входом ленты.

– Извини, братан. У меня не было выбора, – сказал тот.

Джексон хмыкнул.