Неополимая Купина (Стихи о войне и революции)

Вы -- сильны, мы же -- немощны. Боярыню Морозову с сестрой -Княгиней Урусовой -- детей моих духовных Разорили и в Боровске в темницу закопали. Ту с мужем развели, у этой сына уморили. Федосья Прокофьевна, боярыня, увы! Твой сын плотской, а мой духовный, Как злак посечен: Уж некого тебе погладить по головке, Ни четками в науку постегать, Ни посмотреть, как на лошадке ездит. Да ты не больно кручинься-то: Христос добро изволил, Мы сами-то не вем, как доберемся, А они на небе у Христа ликовствуют С Федором -- с удавленным моим. Федор-то -- юродивый покойник -Пять лет в одной рубахе на морозе И гол и бос ходил. Как из Сибири ехал -- ко мне пришел. Псалтырь печатей новых был у него -Не знал о новизнах. А как сказал ему -- в печь бросил книгу. У Федора зело был подвиг крепок: Весь день юродствует, а ночью на молитве. В Москве, как вместе жили, -Неможется, лежу, -- а он стыдит: "Долго ль лежать тебе? И как сорома нет? Встань, миленькой!" Вытащит, посадит, прикажет молитвы говорить, А сам-то бьет поклоны за меня. То-то был мне друг сердечный! Хорош и Афанасьюшка -- другой мой сын духовный, Да в подвиге маленько покороче. Отступники его на углях испекли: Что сладок хлеб принесся Пречистой Троице! Ивана -- князя Хованского -- избили батогами И, как Исаию, огнем сожгли. Двоих родных сынов -- Ивана и Прокофья -Повесить приказали; Они ж не догадались Венцов победных ухватить, Сплошали -- повинились. Так вместе с матерью их в землю закопали: Вот вам -- без смерти смерть. У Лазаря священника отсекли руку, А она-то отсечена и лежа на земле Сама сложила пальцы двуперстием. Чудно сие: Бездушная одушевленных обличает. У схимника -- у старца Епифания Язык отрезали. Ему ж Пречистая в уста вложила новый: Бог -- старый чудотворец -Допустит пострадать и паки исцелит. И прочих наших на Москве пекли и жарили. Чудно! Огнем, кнутом да виселицей Веру желают утвердить. Которые учили так -- не знаю, А мой Христос не так велел учить. Выпросил у Бога светлую Россию сатана -Да очервленит ю Кровью мученической. Добро ты, Дьявол, выдумал -И нам то любо: Ради Христа страданьем пострадати.

15

Ради Христа страданьем пострадати Мне не судил еще Господь: Царица стояла за меня -- от казни отпросила. Так, братию казня, меня ж не тронув, Сослали в Пустозерье И в срубе там под землю закопали: Как есть мертвец -Живой похороненной. И было на Страстной со мною чудо: Распространился мой язык И был зело велик, И зубы тоже, Потом стал весь широк -По всей земле под небесем пространен, А после небо, землю и тварей всех Господь в меня вместил. Не диво ли: в темницу заключен, А мне Господь и небо и землю покорил? Есмь мал и наг, А более вселенной. Есмь кал и грязь, А сам горю, как солнце. Э, милые, да если б Богу угодно было Душу у каждого разоблачить от пепела, Так вся земля растаяла б, Что воск, в единую минуту. Задумали добро: Двенадцать лет Закопанным в земле меня держали; Думали -- погасну, А я молитвами да бденьями свечу На весь крещеный мир. От света земного заперли, Да свет небесный замкнуть не догадались. Двенадцать лет не видел я ни солнца, Ни неба синего, ни снега, ни деревьев, -А вывели казнить -Смотрю, дивлюсь: Черно и пепельно, сине, красно и бело, И красоты той Ум человеческий вместить не может! Построен сруб -- соломою накладен: Корабль мой огненный -На родину мне ехать. Как стал ногой -Почуял: вот отчалю! И ждать не стал -Сам подпалил свечой. Святая Троица! Христос мой миленькой! Обратно к Вам в Иерусалим небесный! Родясь -- погас, Да снова разгорелся!

19 мая 1918 Коктебель

V. Л И Ч И Н Ы

КРАСНОГВАРДЕЕЦ

(1917)

Скакать н 1000 а красном параде С кокардой на голове В расплавленном Петрограде, В революционной Москве.

В бреду и в хмельном азарте Отдаться лихой игре, Стоять за Родзянку в марте, За большевиков в октябре.

Толпиться по коридорам Таврического дворца, Не видя буржуйным спорам Ни выхода, ни конца.

Оборотиться к собранью, Рукою поправить ус, Хлестнуть площадною бранью, На ухо заломив картуз.

И, показавшись толковым, -Ввиду особых заслуг Быть посланным с Муравьевым Для пропаганды на юг.

Идти запущенным садом. Щупать замок штыком. Высаживать дверь прикладом. Толпою врываться в дом.

У бочек выломав днища, В подвал выпускать вино, Потом подпалить горище Да выбить плечом окно.

В Раздельной, под Красным Рогом Громить поместья и прочь В степях по грязным дорогам Скакать в осеннюю ночь.

Забравши весь хлеб, о "свободах" Размазывать мужикам. Искать лошадей в комодах Да пушек по коробкам.

Палить из пулеметов: Кто? С кем? Да не всё ль равно? Петлюра, Григорьев, Котов, Таранов или Махно...

Слоняться буйной оравой. Стать всем своим невтерпеж. И умереть под канавой Расстрелянным за грабеж.

16 июня 1919 Коктебель

МАТРОС

(1918)