Читаем Неопознанная педагогика. Адыгея. Черкесские сады, или Плач под лезгинку полностью

Как вся отечественная история, трактовка тех событий многократно пересматривалась, в зависимости от вождей и политической коньюктуры.

«ТАК НАЗЫВАЕМАЯ КАВКАЗСКАЯ ВОЙНА»

До 1950-х годов борьба с Российской империей горцев Кавказа и адыгов, в частности, признавалась прогрессивным, национально-освободительным движением. Во время Великой Отечественной на средства, собранные жителями Дагестана, была построена танковая колонна, названная именем Шамиля – человека, который за сто лет до этого возглавил сопротивление горцев Чечни и Дагестана завоеванию Российской империей. Но уже в 1944 году чеченцы и ингуши были обвинены в бандитизме, заклеймены предателями и врагами народа и депортированы.

В 1950 году Сталин публично одобрил тезис «о реакционном, националистическом и агентурном» характере освободительного движения северо-кавказских народов, которые, как выяснилось, находились «на службе у английского капитализма и турецкого султана».

В хрущёвскую оттепель исторические оценки снова поменялись. Всесоюзное совещание историков признало борьбу горцев национально-освободительным и антиколониальным движением. Потом эта тема заглохла лет на сорок. По отношению к тем событиям было наложено табу не только на словосочетание «русско-кавказская война», но и вообще на упоминание «войны».

Изредка говорили: «так называемая Кавказская война».

Когда и почему она началась?

ЧЕРКЕССКАЯ КАРТА

Как выразился участник тех событий, офицер по особым поручениям при главнокомандующем кавказской армии генерал Р. А. Фадеев, «мысль о владычестве на Кавказе стала наследственной в русской истории»[4]. Эта мысль будоражила ещё Московию. А при Екатерине, в 1763 году, был заложен «камень завоевания Кавказа» – крепость Моздок, линии военных укреплений и постов.

Мысль обретала реальные очертания.

На западном Кавказе война началась, по мнению многих историков, ещё в 1800 году, с карательного похода атамана Ф.Я. Бурсакова с черноморскими казаками за Кубань. Позднее другой атаман, генерал М.Г. Власов, по словам русского консула в Персии Д.Ф. Кодинца «внезапными нападениями на земли черкесские… вырубливал леса, сожигая засеянные ими поля и, наконец, нападая на аулы их, предавал всё истреблению».

Набеги с целью захвата скота, пленных были взаимными, с той и другой стороны. Официально казакам до конца восемнадцатого века запрещалось переходить Кубань. Но недолго правивший император Павел I разрешил «учинить горским народам репрессалий». А при Александре I Благословенном, царе, которого искренне любили многие его благородные подданные, человеке, который, как заметил писатель-историк, «краснел от стыда, плакал от людской жестокости и молился Богу»[5], репрессалии продолжились…

В апреле 1828 года император Николай I объявил войну Османской империи. А спустя год между Россией и Турцией был подписан Адрианопольский мирный договор. В нём без ведома и согласия черкесов Черкесия передавалась России, наряду с Крымом, полуостровом Тамань и всей Кубанью.

…Но только Черкесия никогда не принадлежала Турции.

Задолго до этого «мирного договора» Российская империя исподволь буквально навязывала Черкесию туркам, «постепенно, – как отмечает историк [6]– шаг за шагом готовила юридическую базу для включения Черкесии в состав своих владений путем уступки её Турцией по окончании очередной войны между ними».

Сразу после заключения Андрианопольского договора, Николай I, поздравляя командира Отдельного Кавказского корпуса генерал-фельдмаршала И. Ф. Паскевича с победой в русско-турецкой войне 1828–1829 гг., писал:

«Кончив таким образом, одно славное дело, предстоит вам другое, в моих глазах столь же славное, а в рассуждении прямых польз гораздо важнейшее – усмирение навсегда горских народов или истребление непокорных».

Это произошло не сразу…

ЛЁГКИЙ ПЕРЕХОД

В рапорте от 22 апреля 1827 г. заведующий сношениями России с берегами Черкесии Д.Ф. Кодинец объясняет генерал-адьютанту И.Ф. Паскевичу, что единственной причиной готовности горцев принять турецкое подданство является бездарное командование кубанской границей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
14-я танковая дивизия. 1940-1945
14-я танковая дивизия. 1940-1945

История 14-й танковой дивизии вермахта написана ее ветераном Рольфом Грамсом, бывшим командиром 64-го мотоциклетного батальона, входившего в состав дивизии.14-я танковая дивизия была сформирована в Дрездене 15 августа 1940 г. Боевое крещение получила во время похода в Югославию в апреле 1941 г. Затем она была переброшена в Польшу и участвовала во вторжении в Советский Союз. Дивизия с боями прошла от Буга до Дона, завершив кампанию 1941 г. на рубежах знаменитого Миус-фронта. В 1942 г. 14-я танковая дивизия приняла активное участие в летнем наступлении вермахта на южном участке Восточного фронта и в Сталинградской битве. В составе 51-го армейского корпуса 6-й армии она вела ожесточенные бои в Сталинграде, попала в окружение и в январе 1943 г. прекратила свое существование вместе со всеми войсками фельдмаршала Паулюса. Командир 14-й танковой дивизии генерал-майор Латтман и большинство его подчиненных попали в плен.Летом 1943 г. во Франции дивизия была сформирована вторично. В нее были включены и те подразделения «старой» 14-й танковой дивизии, которые сумели избежать гибели в Сталинградском котле. Соединение вскоре снова перебросили на Украину, где оно вело бои в районе Кривого Рога, Кировограда и Черкасс. Неся тяжелые потери, дивизия отступила в Молдавию, а затем в Румынию. Последовательно вырвавшись из нескольких советских котлов, летом 1944 г. дивизия была переброшена в Курляндию на помощь группе армий «Север». Она приняла самое активное участие во всех шести Курляндских сражениях, получив заслуженное прозвище «Курляндская пожарная команда». Весной 1945 г. некоторые подразделения дивизии были эвакуированы морем в Германию, но главные ее силы попали в советский плен. На этом закончилась история одной из наиболее боеспособных танковых дивизий вермахта.Книга основана на широком документальном материале и воспоминаниях бывших сослуживцев автора.

Рольф Грамс

Биографии и Мемуары / Военная история / Образование и наука / Документальное
21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

«В мире, перегруженном информацией, ясность – это сила. Почти каждый может внести вклад в дискуссию о будущем человечества, но мало кто четко представляет себе, каким оно должно быть. Порой мы даже не замечаем, что эта полемика ведется, и не понимаем, в чем сущность ее ключевых вопросов. Большинству из нас не до того – ведь у нас есть более насущные дела: мы должны ходить на работу, воспитывать детей, заботиться о пожилых родителях. К сожалению, история никому не делает скидок. Даже если будущее человечества будет решено без вашего участия, потому что вы были заняты тем, чтобы прокормить и одеть своих детей, то последствий вам (и вашим детям) все равно не избежать. Да, это несправедливо. А кто сказал, что история справедлива?…»Издательство «Синдбад» внесло существенные изменения в содержание перевода, в основном, в тех местах, где упомянуты Россия, Украина и Путин. Хотя это было сделано с разрешения автора, сравнение версий представляется интересным как для прояснения позиции автора, так и для ознакомления с политикой некоторых современных российских издательств.Данная версии файла дополнена комментариями с исходным текстом найденных отличий (возможно, не всех). Также, в двух местах были добавлены варианты перевода от «The Insider». Для удобства поиска, а также большего соответствия теме книги, добавленные комментарии отмечены словом «post-truth».Комментарий автора:«Моя главная задача — сделать так, чтобы содержащиеся в этой книге идеи об угрозе диктатуры, экстремизма и нетерпимости достигли широкой и разнообразной аудитории. Это касается в том числе аудитории, которая живет в недемократических режимах. Некоторые примеры в книге могут оттолкнуть этих читателей или вызвать цензуру. В связи с этим я иногда разрешаю менять некоторые острые примеры, но никогда не меняю ключевые тезисы в книге»

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология / Самосовершенствование / Зарубежная публицистика / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное