Неопознанная педагогика. Адыгея. Черкесские сады, или Плач под лезгинку

«Следуя какой-то разрушительной системе, основанной, может быть, на корыстолюбии, он (командир Черноморского войска, генерал Власов) вскоре по вступлении своём в должность нарушил спокойствие, бывшее на границе со времени заключения мира. Действия свои он начал внезапными переправами чрез Кубань на земли черкесские, где он вырубливал леса, сожигал засеянные ими поля и, наконец, нападая на аулы их, предавал всё истреблению».

В рапорте сообщается об одном, особенно жестоком нападении этого Власова на аулы, жители которых защищали не только собственную жизнь, но имущество и жизнь находившихся там русских людей.

О происшествии было сообщено высшему начальству. Приехавшая комиссия выяснила «совершенную невинность натухайцев (местных жителей) и всю несправедливость экспедиции ген. Власова». В итоге тот был отстранён от командования, люди вознаграждены за разорение, и установленная «система обращения с сими народами дана… для точного исполнения». И вывод:

«С тех пор граница наша пользуется нерушимым спокойствием, сие служит неоспоримым доказательством, что с народами сими можно весьма легко жить в мире, подавая им примеры правосудия и верности в сохранении установленных с ними договоров….»

Всё вроде ясно, – из-за чего сыр-бор, власть разобралась, можно жить в мире. Это 1827 год. А уже через два-три года начинается государственный кошмар.

1831 год. Записка (как говорили тогда «отношение») того же генерала Паскевича, которому подавался предшествующий рапорт, – к военному министру графу Несельроде. В поданном отношении указывается на «полудикие племена», «скопище» и пр., от которых нужно оградить безопасность сопредельных русских земель. Подчёркиваются «предрассудки, нрав необузданный, различие веры, дикая привязанность к независимости (вот как привыкшие к рабству говорят!) и давнишняя вражда с Россиею»:

«Меры кротости недостаточны… Одна военная сила должна быть принята за первоначальное основание при укрощении племён кавказских».

Что же могло произойти за несколько лет в политике, людях, – чтобы от слов «с народами можно легко жить в мире» произошёл столь же лёгкий переход к действию – «одна военная сила должна быть принята за основание…»?

Ведь ничего же, в сущности, не произошло. Та же страна. Тот же Николай I, обживающийся у власти. Тот же, вроде, генералит. Ну, какие-то перестановки. Перетасовка? Может быть, «голуби» ушли вниз, а «ястребы» всплыли вверх?

Ползучая война ведётся с начала века. Давление на Кавказ усиливается.

ГОЛОДОМОР ПРИДУМАЛ НЕ СТАЛИН

Были разные планы, мирные и не мирные. Боролись разные мнения. Генералы, – может быть, не «голуби», но… и не все «ястребы».

Генерал Г.И. Филипсон[7]: «Турки уступили России земли кавказских горцев, которыми никогда не владели и которых жители… этого и не подозревали».

Военный историк, генерал-майор Р. А. Фадеев: «Принудить их к покорности можно было одним оружием».

Многие считали: чтобы присоединить Кавказ, – надобен страх. Бывший сотрудник Ермолова, генерал-лейтенант и генерал-губернатор А.А. Вельяминов: «…Внушать горцам спасительный страх, убедить непокорные племена в превосходстве нашего оружия… постепенном, но неизбежном вытеснении из всех занимаемых ими местностей, сколько-нибудь пригодных для обихода».

Все способы завоевания Черкесии, изложенные в Записке императору, были направлены на организацию массового голода в Черкесии, который Вельяминов считал единственным средством быстрого покорения горцев. Так и писал: «отнять пастбища», «истребить поля», «довести их до крайности». «Голод есть одно из сильнейших к тому средств».

И так и делал, – он и другие.

Помимо организации голода, опробывались и другие приёмы.

В 1834 году отряд под командованием генерала Вельяминова предпринял поход от Ольгинского укрепления до Геленджика, и на обратном пути «все аулы были истреблены».