Неопознанный ходячий объект

Было заметно, что за время нашего отсутствия между постояльцами пансионата что-то произошло. Теперь я очень сожалела, что мы оставили их без присмотра и сейчас, так сказать, не в курсе. Первое, что бросилось в глаза: Лидия Артуровна перестала заигрывать с Валерой, они подчеркнуто не обращали внимания друг на друга. Второе, что произвело на меня впечатление: ни писатель, ни Валера даже не пытались делать вид, что привело их сюда желание поработать. Они безвылазно сидели на веранде, вроде бы чего-то ожидая. Конечно, этому могло быть объяснение: совершено преступление, и тут уж, как говорится, не до работы, но меня такое объяснение почему-то не устраивало.

В общем, посетовав про себя на то, что мы с Женькой пропустили много чего интересного, я с удвоенным рвением принялась наблюдать за постояльцами.

– Неужели убийца Геннадий Степанович? – вопросила Лидия Артуровна, закуривая очередную сигарету. – Такой милый человек. Не могу поверить.

– Однако он сбежал, и выглядит это подозрительным, – усмехнулся Валера.

Писатель задумчиво покусал губу и изрек:

– Что, если нет никакого убийства?

– О чем ты говоришь? – возмутилась его супруга. – Конечно, убийство. Эти руки… откуда они могли взяться?

– Понятия не имею. Возможно, это чья-то глупая шутка.

– Шутка? – вмешалась в разговор Женька. – В каком смысле шутка?

– Допустим, кто-то позаимствовал их… в морге.

– А зачем, как вы думаете?

– Не знаю, – пожал он плечами. – Возможно, речь идет об очередной легенде, о каких-нибудь черных руках и прочей чепухе…

– Но позвольте, – возмутился Горемыкин, до той поры с интересом прислушивающийся к разговору, – вы намекаете на то…

– Да ни на что я не намекаю, – отмахнулся Владислав Петрович. – Пока нет трупа, говорить об убийстве можно лишь предположительно.

– А труп искали? – влезла Женька.

Все присутствующие дружно с изумлением посмотрели на нее.

– Конечно. Чем вы заняты целыми днями? – весело поинтересовался Валера. – Все еще Кукуя ловите? – Валера хихикнул, а Лидия Артуровна выдала презрительную улыбку. Женька собралась было высказаться, но сдержалась, чему я порадовалась – под горячую руку подружка могла сказать лишнее.

– Пойду приму душ, – немного невпопад сообщила я и кашлянула, Женька поняла меня правильно и тоже решила принять душ. Как только мы остались одни, я заявила: – Между ними что-то произошло.

– Ты тоже заметила? – обрадовалась Женька.

– Да… – неуверенно кивнула я, неуверенность относилась к тому, что конкретизировать свои впечатления я не могла, и Женька, к сожалению, тоже.

После душа мы переоделись и отправились на веранду, договорившись «смотреть в оба», то есть никакого плана у нас не было, и это тяготило. Веранда оказалась пуста, девушка, дежурившая в холле, сообщила, что вся компания отправилась на прогулку.

– Пойдем и мы, – предложила Женька.

Мы отправились к реке. Вскоре из-за ближайших деревьев показался Валера и с радостной улыбкой присоединился к нам.

– Не возражаете, если я пройдусь с вами?

– Конечно, нет. А где остальные?

– Писатель решил поработать, его супруга вздремнуть, а Иван Иванович ушел к себе. По-моему, он на что-то обиделся.

Само собой, речь зашла об убийстве, то есть о предполагаемом убийстве, раз уж труп не найден. Мы повозмущались работниками милиции, которые до сих пор не соизволили приехать, и Валера высказался в том духе, что Горемыкин каким-то образом причастен к происходящему в Липатове, хотя, почему он так думает, объяснить не смог. Чем дольше я его слушала, тем настороженнее становилась, а потом мне и вовсе пришла в голову мысль: вот мы с Женькой решили получше приглядеться к соседям, а не с той ли целью Валера увязался за нами? Приглядеться и выведать, что нам известно о происходящем? Правда, нам ничего не известно, но все равно, парень жутко подозрительный.

Словом, мы приглядывались друг к другу и занимались этим до позднего вечера, впрочем, без особых успехов с обеих сторон.

Валера проводил нас до дверей комнаты и ушел к себе. Мы слышали, как он бродит у себя, чем-то скрипит, наконец затих, должно быть, лег спать. Нас с Женькой в отличие от других постояльцев переполняла жажда деятельности.

– Интересно, Вова Татарин не вернулся? – вслух подумала она, а я кивнула:

– Еще не худо бы поговорить с внуком тетки Августы. Ближе к ночи они на осадном положении, и сейчас внучок должен быть дома.

– Заодно узнаем, не приехал ли Коля.

Держа кроссовки в руках, мы выбрались из комнаты и через кухню вышли на улицу. В окне комнаты Валеры свет не горел, а вот писатель, как выяснилось, бодрствовал. Мы не смогли удержаться от искушения и подобрались к окну. Сквозь тюлевую занавеску было видно, что Владислав Петрович лежит на постели с книгой в руках, а Лидия Артуровна нервно расхаживает по комнате.

– Когда это кончится? – вдруг спросила она, останавливаясь перед кроватью.

– Заткнись, – спокойно ответил он и добавил, пожав плечами: – Тебя здесь никто не держит.