Неоправданная ставка

Провидение не случайно привело тебя ко мне, и я знаю о чём говорю. Всё что мы видим Сэмуил, лишь на первый взгляд кажется таким. Нам кажется, что правят короли и султаны, но на самом деле, они лишь крупные фигуры чьей-то глобальной игры. Думаю ты скоро узнаешь это, потому что пришло время узнать, то что сокрыто от других глаз. Пусть тебя не удивляет моя осведомлённость о твоём прошлом. Пару лет назад нас здорово потрепал шторм, и к прочим неприятностям на корабле вспыхнула эпидемия лихорадки. Из всех членов команды в живых осталось не больше десятка. Мы были истощены и не способны что-либо предпринять, но к большой удаче, на нас вышел корабль монашеского ордена с Белого острова. Они отбуксировали нас в монастырскую гавань, где мы смогли вылечить тех, кто выжил, и починить «Посейдон». С тех пор я стал послушником ордена монахов-островитян. Кроме меня, из членов команды об этом знают Гром и Карамо. Я получаю любую информацию, когда она необходима мне, и выполняю любые поручения, когда это необходимо ордену, несмотря на то, что мы являемся членами берегового братства. Когда Гром отправился на остров пополнять запасы пресной воды, мы выловили сундук капитана погибшего корабля, в котором, тщательно упакованные, лежали инструкции маркиза Лотти, адресованные некоему Сэмуилу Хэмпфилу. Основные наставления касались ведения переговоров с другими судовыми компаниями. В инструкциях была информация о всех, с кем ты собирался вести дела. Также там лежали несколько писем, адресованных тебе дворянами короля Людвига. Из наставлений, было несложно было понять, как эти люди относились к тебе. Я не мог предположить, что Гром вернётся с острова с человеком из команды погибшего корабля, и тем более, что это будет тот, кому адресованы все эти послания. Капитан был уполномочен вручить тебе эти бумаги по приходу в порт назначения.

Судовой журнал, личные вещи капитана и всё, что находилось в сундуке, по старой пиратской традиции я отправил на дно океана, к их почившему обладателю. Недавно я написал послание и с голубем отправил на Белый остров. Пару дней назад получил письмо, из которой узнал о том, что орден потерял один из своих кораблей, идущих с золотом на восток. Там же была полная информация о тебе.

Сейчас я говорил с тобой за все десять лет вынужденного молчания. Если ты тот, о ком я думаю, значит не зря живу на этом свете. Всё сказанное предназначено только для тебя Сэмуил Хэмпфил.

Акула тяжело опустился на кровать.

— Начинается шторм, и я буду отдыхать. Для сна нет ничего лучше, чем штормовая волна и колыбельное завывание ветра в оснастке. Кажется, я порядком набрался. Оставь меня, Барракуда. Акула Пьер будет набираться сил для больших дел.

Сэмуил вышел из капитанской каюты, и поднялся на палубу.

Акула всё это время знал, кто он. Акула Пьер послушник ордена монахов-островитян. Он слышал от маркиза Лотти, пару упоминаний, о каком-то таинственном ордене, но не придал этому особого значения. Слова сказанные Акулой, обретали очертания. По его словам, миром правят не короли и султаны, но тогда кто? Орден монахов-островитян? Или ещё какой-нибудь более могущественный союз? О какой встрече и с кем, он упоминал, намекая на жизненные изменения?

Насколько нелепым казалось Сэмуилу то отчаяние, охватившее его при мысли, что это пиратский корабль. Мысли о смерти не посещали, но постоянный страх быть убитым неотступно преследовал его долгое время. Общественное мнение сделало из пиратов бесчестных, кровожадных и беспощадных чудовищ.

Сэмуил неоднократно слышал холодящие сердце рассказы бывалых моряков о бесчинствах, творимых пиратами. Тогда он не мог сомневаться в подлинности сказанного. Теперь же, проведя долгое время в пиратской среде, понимал, насколько он был далёк от истины.

Неписаный кодекс берегового братства состоял из таких законов, которые по сравнению с законами цивилизованного общества были гораздо гуманнее. Их фанатично соблюдали те, для кого они были установлены. Если в прошлом пираты промышляли только грабежами, оставляя после себя разорение и горы трупов, то теперь многие капитаны занимались покровительством торговых путей и даже маленьких государств, не имеющих регулярной армии. Были придуманы опознавательные знаки и символы, по которым можно было беспрепятственно пройти в любой порт, не имея на борту ни пушек, ни ружей. Пираты давали своих лоцманов для прохода наиболее опасных участков. Знать всё это могли лишь те, кто жил по законам берегового братства, и являлся его авторитетным участником.

Мысли Сэмуила прервал голос Грома.

— Барракуда! Если мы не успеем проскочить этот участок, пока белые барашки не превратятся в двадцатифутовые волны, у рыб будет знатный ужин! — веселился здоровяк. — Но тебе переживать нечего. Из обличия человеческого ты превратишься в натуральную барракуду, в чём собственно разницы никакой, и даже есть свои преимущества. Найти пропитание под водой гораздо проще, да и выбор побогаче. Ну вот и началось!