Неоправданная ставка

— Мой человек сказал, что Акуле и ещё кое-кому удалось уйти. Я знаю повадки этого безумца. Если Акула добрался до воды, обязательно уйдёт. Слишком громко вы прожили последний год, раз за ваши головы назначена такая цена. Морем из бухты тебе не уйти, каждый корабль и лодку будут досматривать таможенные патрули. Лучше уходить по суше с каким-нибудь караваном, и чем быстрее ты это сделаешь, тем раньше избавишь себя от неприятностей.

Брюс несколько минут оглядывал Хэмпфила и наконец сказал:

— Впрочем, если ты по-прежнему хочешь вернуться на «Посейдон», я знаю, как это сделать. Капитан Акула Пьер никогда не оставляет членов своей команды, и не позднее часа с момента его возвращения на корабль отправится на поиски. В этом весь Акула Пьер, — закончил Брюс, довольно усмехаясь. — Власти не знают тебя в лицо, так что можешь оставаться в городе, а если тебя спросят, скажешь, что привёз мне заказ на корабельный лес. В этой сумке подтверждающие бумаги.

Брюс бросил Сэмуилу кожаную сумку.

— Остановишься в таверне «Шарлотта», что находится в порту, за верфями Круазье. Акуле я скажу, где тебя искать.

Хэмпфил хорошо помнил барона Круазье, который был соседом маркиза Лотти, и его немало удивило, когда он услышал о судоверфи барона, находящейся за тысячи миль от дома. Не эти ли верфи упоминал маркиз Лотти, когда говорил о закладке нового фрегата? Это стоило выяснить, и Хэмпфил направился в сторону, где виднелись многочисленные строящиеся остовы кораблей. Пройдя чуть больше мили, он увидел большой каменный дом с надписью «Шарлотта». По доносящемуся гулу голосов было несложно предположить, что это популярное место пребывания моряков и судостроителей.

В таверне было многолюдно, и Сэмуил сел на одно из свободных мест, оказавшись рядом с компанией матросов, один из которых уставился на него пьяными глазами.

— Тебя в детстве мамочка не учила спрашивать разрешения? — сказал тот, оскалив гнилые зубы. — А если ты плохо слышишь я отрежу твои уши, и заставлю их сожрать.

Сэмуил повернул к нему голову и, смерив его взглядом, спокойным голосом произнёс:

— Если ты посмотришь под стол, то увидишь там стволы моих пистолетов, а если не заткнёшься, твоя вонючая требуха окрасит эти стены.

— Что? — зарычал гнилозубый, но в эту минуту в дверях показалась массивная фигура Грома.

Он обвёл присутствующих взглядом и, увидев Сэмуила, направился к его столу.

— Барракуда, друг мой, а ты не теряешь времени зря. А ну, раздвиньтесь, крысы портовые, — добавил он, усаживаясь на лавку.

Два человека, сидевшие за столом, упали с лавки.

Гнилозубый выхватил нож и с воинственным кличем бросился на Грома.

Здоровяк даже не привстал, перехватывая руку нападающего, но в следующую секунду тот уже лежал на столе с горлом, зажатым мертвой хваткой пирата. Гром со всей силы воткнул нож в стол, и раздался истошный крик. Здоровяк столкнул задиру со стола и бросил ему, скулящему на полу, отрезанное ухо, сопроводив это словами:

— Так ты лучше научишься слышать раскаты Грома.

После сказанного Гром как ни в чём не бывало повернулся к Сэмуилу:

— Пошли Барракуда, у нас много незаконченных дел. Капитан сказал принять командование кораблём тебе, пока мы не вернёмся. Если нас не будет больше полутора часов, ты поднимешь паруса и приведёшь «Посейдон» в восточную бухту. Сегодня мы наведём свои порядки в этом городке. Властям это вряд ли понравится, и за нами организуют погоню, но в западную бухту.

— Почему ты так уверен, что вас будут искать в западной бухте?

— А вот это знает только капитан. Дальше будешь действовать по обстоятельствам. Это на тот случай, если мы не вернёмся. Но будь уверен, что ты ещё выпьешь рома с другом Громом.

Пока Сэмуил добирался до корабля, три пиратских отряда пробирались к городской тюрьме, находящейся на территории военного гарнизона. Во дворе стучали топоры и молотки, и виселицы одна за другой зловеще поднимались над забором. Акула, поговорив с каким-то человеком, появившимся из темноты, приказал установить палубные пушки, предусмотрительно притащенные пиратами, и дать залп по одной из стен тюрьмы. Громкий раскат выстрела разлетелся по улицам портового городка. В проделанной залпом двух пушек бреши появилась голова одного из членов команды, и когда семеро из восьми пленников выбрались наружу, капитан скомандовал отход.

Пираты, пользуясь кромешной темнотой, успели покинуть берег прежде, чем в гарнизоне организовали погоню. Через полтора часа «Посейдон» под всеми парусами вышел в открытое море и взял курс на северо-восток, огибая полуостров, в западной части которого раздавались выстрелы.