Неоправданная ставка

— Я же тебе говорил, что мы ещё выпьем по кружке доброго рома, — произнёс Гром, поднимаясь на мостик к стоящему у штурвала Сэмуилу. — Вообще-то мы сейчас воюем вон там, — Гром показал рукой в сторону порта и засмеялся, — а заодно пьём вино здесь, на корабле. Наш капитан большой выдумщик, я это понял, когда увидел отряд, вроде нашего, убегающий в восточном направлении. Это, вероятно, с ними сейчас воюют власти. Никогда не знал, что у Акулы Пьера есть такие резервы. Думаю, он как-нибудь поведает нам об этом.

Гром прошёлся по палубе, разыскивая Карамо, потом спустился в кубрик, откуда стали доноситься короткие словесные перепалки, сопровождающиеся хохотом команды.

Когда стало светать и на море опустился туман, дозорный с марса закричал:

— Парус по правому борту.

Все, кто находился на палубе, бросились к правому борту.

Постепенно стали вырисовываться очертания. По высоте паруса можно было понять, что это трёхмачтовый корабль, идущий перпендикулярно курсу «Посейдона».

— А вот и они, — раздался за спинами пиратов голос Акулы.

— Кто они? — переспросил Гром.

— Те, кто нам нужен, — ответил Акула, глядя в подзорную трубу. — А мы уже готовы к встрече с ними. Всем спрятаться и быть в полной боевой готовности.

Канониры спустились к пушкам и, держа наготове тлеющие фитили, вытащили свинцовые затычки из запальных отверстий.

«Audaces fortuna juvat» (Счастье покровительствует смелым), вспомнив латинское выражение, подумал Сэмуил. Когда расстояние между судами составляло не больше двух кабельтовых, Акула передал трубу Сэмуилу.

— Посмотри на грот-мачту и вообще посмотри внимательно.

Сэмуил просунул трубу в пушечный порт и не поверил своим глазам: паруса и вся оснастка корабля казались порванными и потрёпанными. Верхняя часть мачты оказалась невероятно толстой.

Сэмуил напряг зрение и только теперь разглядел то, о чём говорил Акула. На мачте висел человек, но разглядеть его было сложно. Лохмотья так ловко имитировали порванную парусину, что разглядеть под ней человека было практически невозможно, и, не скажи ему Акула посмотреть повнимательнее, Сэмуил вряд ли увидел бы, что на мачтах прячутся люди. «Ловко маскируются», — подумал Сэмуил и повернул голову к Акуле, давая понять, что он видит.

Когда расстояние сократилось до двух кабельтовых, встречный корабль сделал поворот оверштаг (один из двух способов смены галса на парусной лодке, при котором нос лодки какое-то время повёрнут в сторону, откуда дует ветер) и пошёл параллельным курсом, как бы предлагая рассмотреть его пустую палубу. Паруса действительно выглядели оборванными, снасти — беспорядочно запутанными, и, если учесть, что на палубе не было людей, его вполне можно было бы принять за «Летучий голландец». Имя корабля — «Святая Бриджитта» — привлекало своим тусклым зловещим свечением.

— Корабль-призрак, — прошёл шёпот среди пиратов.

Сэмуил внимательно посмотрел на мостик. Штурвал ничем не крепился, и как раз в тот момент, когда Хэмпфил размышлял, корабль сделал резкий поворот, и пошёл наперерез «Посейдону». Поворот штурвала был настолько точен, что не заметить этого в подзорную трубу мог разве что человек, никогда не управлявший судном. Вывод был один: судном кто-то управляет, и команды на штурвал подаются снизу.

Карамо, подменивший Барракуду за штурвалом, дабы избежать столкновения, направил корабль в правую сторону. Корабль-призрак ещё какое-то время шёл на расстоянии трёх кабельтовых, затем стал забирать вправо до тех пор, пока не пошёл противоположным курсом, и в тот же момент по очерёдности стали стрелять пушки правого борта. Четыре залпа. Цифра Акулы Пьера. На многих лицах видавших виды пиратов отразился ужас. Встретить «Летучий Голландец» по пиратскому поверью означало скорую смерть.

— А вот это для «Летучего Голландца» было лишним! Мёртвые иногда стоят на палубе, но чтобы могли стрелять из пушек!.. — захохотал Гром, и звуки смеха быстро переросли во всеобщий хохот.

Верить в мистику Сэмуила отучил маркиз Лотти. «Каждое действие имеет логическое подтверждение, — говорил маркиз, — и только человек, не способный логически мыслить и рассуждать, относит многое, происходящее в нашем мире, к мистическим явлениям, потому что не может дать этому разумного объяснения».

Потому Сэмуил судорожно соображал, восстанавливая детали корабля. Что-то в этой картине было такое, чего нет на других кораблях, какое-то пространство. В его памяти возник чёткий образ корабля. Вот штурвал — что в нём не так? Вот большое пространство за штурвалом — что за пространство? Он начертил на память некоторые особенные детали, и решил выяснить, каким образом можно управлять кораблём, оставаясь при этом вне поля зрения.

Когда корабль-призрак скрылся в утреннем тумане, Акула позвал Грома, Карамо и Барракуду в свою каюту.

Глава XIV

ПЕРВАЯ РАЗДАЧА. ОХОТНИЧИЙ ЗАМОК КОРОЛЯ ЛЮДВИГА